Пол Сассман - Пол Сассман Исчезнувший оазис

— А может, не стоит, Романи? Давай просто отправим…

— Я двадцать три года ждал, и не собираюсь наблюдать из задних рядов. Мне нужно увидеть это своими глазами.

Салах кивнул и снова затянулся дымом.

— Я сообщу Усману и Касри, — сказал он.

— А что близнецы?

Салах хмыкнул.

— В бильярд играют. Сейчас пришлю их. Кстати, что нового о…

— Уже разбираемся, — оборвал Гиргис. — Больше по этой части проблем не будет.

Салах кивнул и скрылся в доме. Гиргис еще постоял, размышляя о том, какой путь прошел, как высоко поднялся после адских лет жизни в клоаке Маншият-Наси-ра, потом улыбнулся улыбкой человека, чьи мечты вот-вот осуществятся, и спустился с террасы к вертолету на лужайке.

Алекс погибла от руки убийц; за самой Фреей гнались бандиты, в нее стреляли, чуть не изуродовали — и все же полет над пустыней стал одним из чудеснейших моментов в жизни девушки. Всепоглощающая пустота Сахары словно растворила в себе все тревоги и горести, оставив в душе удивительный мир и покой.

Летели они низко, метрах в двухстах над песками. Вверху было прохладнее, однако жаркий воздух все равно казался огромным феном, обдувающим лицо и плечи.

Внизу всюду, насколько хватало глаз, простиралась пустыня — огромный, безжалостный океан песка и скал, совершенно потусторонний в своей однородности. Их словно забросили в какой-то неведомый мир или в другое время — неизмеримо далекую эпоху, где вся жизнь с планеты исчезла и остался лишь голый скелет. В этом зрелище было одновременно и что-то жуткое, и захватывающее: километр за километром сплошного, вопиющего запустения. Вместе с тем Сахара поражала красотой, от которой захватывало дух. Рядом с величественными дюнами и причудливо выветренными скалами даже самые монументальные творения человека казались мелкими и обыденными. И хотя ландшафт выглядел совершенно безжизненным, чем дальше Фрея летела, тем больше ей казалось, что это лишь видимость, что пустыня на свой лад жила, словно какое-то исполинское существо. Она была то сливочно-желтой, то огненно-красной, то ослепительно-белой, а то черной, как тень, и за этими переливами цвета виделись перемены настроения, движение мысли. Формы и рельефы перетекали друг в друга; дюны внезапно становились щебнистыми площадками, солончаковые впадины неожиданно вздымались скалистыми кручами — все это создавало пугающее впечатление, будто пустыня движется, потягивается и горбится, разминая мускулы.

В душе у Фреи поочередно сменялись восторг и благоговение, страх и эйфория. Сверх того она почувствовала как никогда сильное сродство с сестрой и столь же сильную тоску по ней. Алекс жила в этом мире, подчинила его себе, и чем дальше они углублялись в пустыню, тем больше Фрея сближалась с сестрой. Девушка вытащила из кармана фотографию, взятую из дома Алекс, вместе с последним письмом (его она переложила из старых джин-сов, когда переодевалась у Молли), прижала их к груди и улыбнулась. Под крылом дельталета продолжал разворачиваться дикий, мрачноватый пустынный коллаж.

Часа через два солнце чуть заметно начало клониться к закату. Флин посадил дельталет на полосу гравия рядом с небольшим коническим холмом, на склонах и у подножия которого виднелись россыпи глиняных черепков.

— Абу-Баллас. — Флин отключил двигатель, снял шлем и выбрался из кабины. — Известный также как Глиняный холм — по очевидным причинам.

Фрея тоже сняла шлем и встряхнула волосами. Чуть только пропеллер заглох, на нее словно дохнуло жаром. Флин помог ей спуститься.

— Никто не знает, откуда взялись эти черепки, — сказал он. — Есть мнение, что здесь хранился запас воды кочевников тебу из Южной Ливии. На камнях с другой стороны есть любопытные доисторические петроглифы, но мы, пожалуй, отложим знакомство с ними до следующего раза.

Фрея потягивалась и оглядывала округу: горы битых кувшинов, холм, вздымающиеся позади дюны — все голое, застывшее и бесконечно пустынное.

— По-моему, ты говорил о бензине.

— Верно.

— Тогда где же…

— Заправочная станция? — Он улыбнулся и поманил ее к груде осколков, лежащих чуть поодаль от основного пояса. Их словно специально сгребли в небольшой курган, на верхушке которого покоилась жестяная крышка от канистры. — Вот и бензоколонка Абу-Балласа!

Флин опустился на колени, вытащил из насыпи большой совкообразный осколок и начал отгребать песок. На глубине около полуметра черепок звякнул по металлу.