Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

— Я вырвался совсем ненадолго, — сообщает он ей.

Его ладони ложатся на бока девушки, медленно проводят по ним. Потом одним резким движением он сбрасывает с себя пиджак и небрежно бросает его на диван.

— Мне еще надо будет заехать домой переодеться, — вспоминает он. — Я же не могу присутствовать на совещании без галстука. Но мы успеем.

Он привлекает ее к себе, целует в губы. Она отвечает автоматически, делая это по привычке.

Она ощущает себя человеком, который шел встречать Рождество. Маленькие снежинки играли в морозном воздухе, и настроение было радостным, праздничным. А ее встретили на пороге и вручили засохшие объедки в промасленной картонной коробке из-под торта. Потом пожелали всего хорошего и захлопнули дверь.

И снежинки больше не играют.

Он начинает расстегивать ее блузку, его губы касаются ее шеи, потом плеча. Он хочет ее, ему нужен быстрый секс, чтобы снять напряжение этого наполненного событиями утра. А потом он побежит.

Ее голова откидывается назад привычным движением. Он пришел к ней только для секса. Ее руки обнимают его. Это уже было, — было много раз. Секс ради секса, ради небольших денег, что он заплатит. Жизнь проститутки. Жизнь, которая, как ей казалось, осталась далеко позади.

Он возбужден, его дыхание стало неровным и тяжелым. Ее блузка расстегнута наполовину, и он видит ее маленькие острые груди, плотно затянутые в черную паутинку лифчика. Это возбуждает его, член, скованный плотным корсетом брюк, начинает подниматься. Его ладони ложатся на розовую плоть девушки и ласкают ее.

Но можно ли это назвать лаской. Он активен, его движения быстры и уверены, но в них нет ни нежности, ни тепла. Тогда, раньше, не раз и не два ей приходилось брать на себя все, она вела его, медленно и искусно распаляя в мужчине страсть, доводя сначала до исступления, а затем до оргазма. Порой ей приходилось почти насиловать своего инертного и растерянного любовника.

Но даже тогда, когда он не был способен почти ни на что, когда даже не пытался доминировать, когда его участие в любовной игре сводилось лишь к финальной агонии между ее плотно сжатых бедер, — даже в те моменты он был более ласков с нею.

Он касается ее губ и продолжает целовать их, пока быстрыми, нервными движениями расстегивает пуговицы на своей рубашке. Эти движения хорошо знакомы Коре — движения торопящегося мужика, который хочет урвать свою крупицу постыдного удовольствия и вернуться — к своей работе, своей семье, к своей жизни, частью которой она, Кора, не является и никогда не будет.

Она почти не двигается, он все делает за нее.

Смятая рубашка отправляется на пол.

— Я хочу тебя, Кора, — отрывисто произносит он.

Налившийся член мешает ему, он расстегивает молнию на брюках, чтобы освободить его. Вновь касается ее тела.

А ведь раньше он говорил: «Я люблю тебя».

Ей хочется плакать.

Он слегка отстраняется от нее, чтобы снять майку. На мгновение ей кажется, что сейчас она упадет, ее тело немного покачивается. Он этого не замечает.

Ей хочется послать его к черту.

Теперь он обнажен до пояса. Черная полоска часов все еще продолжает охватывать его запястье. Раньше она всегда снимала часы перед тем, как они занимались любовью. Это начинало превращаться в их маленький ритуал. Он забыл об этом.

Он стоит перед нею, ее глаза полузакрыты, голова чуть откинута назад. Она кажется ему очень сексуальной. Маленькие розовые груди наполовину обнажены под распахнутой блузкой. Надо послать его к черту, думает она.

Она знает, что никогда не сделает этого.

Его взгляд направлен на ее грудь, руки касаются молнии на брюках. Он забыл, что уже расстегнул ее. Она не в силах пошевелиться. Миссис Кларенс Картер.

Дура, дура.

Он наклоняется, чтобы снять брюки и трусы. Острые ногти правой руки глубоко врезаются в ладонь девушки, но она не чувствует, что сама причиняет себе боль. Ты всего лишь жалкая проститутка, Кора. И навсегда останешься ею.

Миссис Кларенс Картер.

Он уже успел снять с себя все, он подходит к ней и легко, но властно опрокидывает на диван. Теперь она лежит перед ним, призывно раздвинув крепкие бедра, голова слегка запрокинута на диванной подушке. Она готова ему отдаться, он хочет ее. Ей хочется умереть — прямо сейчас.

Его губы вновь начинают покрывать поцелуями ее плечи, шею, полуобнаженную грудь. Руки продолжают расстегивать блузку.

Думал ли он о чем-нибудь в тот момент?

Наверное, нет.

Блузка расстегнута, но он не утруждает себя тем, чтобы снять ее с тела своей любовницы. Она распахнута, и молодая розовая плоть девушки вызывающе открыта перед ним. Этого достаточно. Он запускает руку под ее спину, нервные пальцы быстрыми движениями разыскивают застежку лифчика.