Роберт Блох - Дом психопата

Клейборн, очевидно, лежал на нижней части двухъярусной койки, но, когда звякнули ключи, он принял сидячее положение и спустил ноги на пол. Окинув его быстрым взглядом, Стейнер убедился, что Клейборн насторожен, но не встревожен, хотя ему по-прежнему было трудно примириться с тем, как постарел его бывший коллега. За последние несколько лет он совершенно поседел, и на лбу его, казалось, навсегда застыли морщины. Но ничего необычного в его поведении не наблюдалось, и Стейнер, удовлетворенный этим, постучал в дверь.

— Адам, мне нужно поговорить с вами. Могу я войти?

— Разумеется, Ник. Мой дом — ваш дом.

Стейнер обернулся и подал знак санитару. Семпл достал нужный ключ, и доктор дал ему указания, понизив голос:

— Не думаю, что у нас возникнут проблемы, но мне хотелось бы, чтобы вы остались за дверью, на всякий случай.

Кивнув, Семпл отпер дверь и отворил ее настолько, чтобы доктор Стейнер смог войти внутрь, потом закрыл, запер и остался стоять с наружной стороны.

Клейборн был уже на ногах. Он двинулся навстречу доктору и протянул ему руку.

— Рад вас видеть, — сказал он. — Спасибо, что заглянули.

Стейнер отметил про себя, что его пациент выглядит веселым и бодрым и явно расположен к общению. Сам же он в эту минуту чертовски пожалел, что бросил курить. Он не знал, что ему делать с руками, потому что на руках у него была проблема.

— Садитесь, — сказал Клейборн, указывая на вращающийся стул, который стоял возле письменного стола. Повернувшись, он подошел к койке и сел внизу, слегка наклонившись вперед, чтобы не уткнуться головой в верхнюю полку.

— Вы уверены, что вам там удобно? — спросил Стейнер.

— Не беспокойтесь.

«Не беспокойтесь, просто небольшой разговор», — мысленно произнес Стейнер. Он так и не решил, с какой стороны подступиться к тому, что он собирался сказать. Вернее, должен был сказать; будь у него выбор, он бы вообще об этом не говорил. Но поскольку это касалось интересов пациента, выбора не было.

Иногда для того, чтобы завоевать доверие, действия нужны больше, чем слова. Стейнер подумал: может, ему следует придвинуть стул поближе к койке? Его колебания исчезли, едва он напомнил себе, что правая рука Клейборна частично, но навсегда искалечена выстрелом в запястье, который положил конец умопомрачению, погнавшему его в Калифорнию. Это ранение сделало его сравнительно безопасным для окружающих. Стейнер вдруг вспомнил, что Морис Равель написал когда-то «Концерт для фортепиано с оркестром для левой руки», [17] «Концерт для фортепиано с оркестром для левой руки» (Концерт № 2 D-dur, 1931) — фортепианный концерт французского композитора Мориса Равеля (1875–1937), написанный для известного австрийского пианиста Пауля Витгенштейна (1887–1961), который во время Первой мировой войны лишился правой руки. но вспомнил некстати: Клейборн на фортепиано не играл.

Велев себе расслабиться, он крутанулся на стуле и проехался на нем через комнату поближе к Клейборну.

— Ну, что у вас на уме? — спросил Клейборн.

Стейнер улыбнулся.

— Разве не я должен задавать вопросы?

— Я забыл.

— Если откровенно, я тоже. — Доктор Стейнер кивнул. — Только между нами — вы достигли больших успехов.

— С вашей помощью. — Губы Адама Клейборна скривились в подобии улыбки. — А может, у меня просто временная ремиссия?

Стейнер пожал плечами.

— Иногда я спрашиваю себя: не является ли то, что принимают за здравый ум, своего рода ремиссией, отклонением от нашего естественного состояния? Как там говаривал Норман Бейтс? Временами каждый из нас бывает слегка не в себе.

— Помню, — мягко произнес Клейборн. — Он вообще говорил много разумных вещей. Если вдуматься, мы с вами, вероятно, знаем о Нормане больше, чем кто-либо другой из ныне живущих людей.

Стейнер издал молчаливый вздох облегчения. Именно на такой поворот в разговоре он и надеялся.

— Это может измениться, — сказал он.

— Каким образом?

— Я полагаю, вы не знакомы с работой Амелии Хайнс, — предположил Стейнер.

— А должен?

— Нет, но в нынешних обстоятельствах, думаю, так было бы лучше. Два года назад она опубликовала книгу под названием «Клиенты или траурные ленты». [18] «Клиенты или траурные ленты». — Оригинальное название книги — «Tricks or Treats» — обыгрывает известный возглас «Trick or Treat!» ( прибл. «Конфеты или смерть!»), с которым детвора в ночь на Хэллоуин обходит окрестные дома, требуя угощения и угрожая какой-либо проделкой в случае отказа. О деле Уолтон.