Том Клэнси - Красный шторм поднимается

– Торпеда пошла! – услышал он возглас пилота британского вертолета. Невидимый для американцев черный «стингрей» упал в воду в полумиле от приближающейся русской субмарины. О'Мэлли подлетел поближе, сбросил собственный буй, чтобы прислушиваться к происходящим событиям, и завис над морской поверхностью.

Подобно американской торпеде Мк-48, у «стингрея» нет винтов, что затрудняло прослушивание как для О'Мэлли, так и для русской подводной лодки. Внезапно послышались кавитационные шумы винтов – субмарина обнаружила опасность, развила полный ход и сделала поворот. Затем пилот услышал потрескивание корпуса – лодка меняла глубину, пытаясь оторваться от торпеды, но все попытки оказались неудачными. И тут же раздался металлический грохот взорвавшейся боеголовки.

– Попадание! – прозвучал голос пилота «Резака».

– Опустить локатор! – скомандовал О'Мэлли. Уилли погрузил акустический датчик в последний раз. Подводная лодка всплывала.

– Опять! – изумился Ролстон. – Второй раз подряд!

– Приготовить торпеду к пуску! Уилли, врежь ему!

– Расстояние четыреста, пеленг один-шесть-три, повышение доплеровской частоты.

– Установить круговой поиск, первоначальная глубина сто.

– Готово, – отозвался Ролстон. О'Мэлли тут же сбросил торпеду, – Поднять локатор! – скомандовал он. – «Браво», попадание не потопило лодку, мы пустили еще торпеду.

– А вдруг лодка всплывет, чтобы попытаться спасти команду? – нерешительно спросил Ролстон.

– Она может всплывать и для того, чтобы запустить ракеты. У нее была возможность скрыться. Я бы ею воспользовался.

Второе попадание прикончило субмарину. О'Мэлли тут же полетел к «Рубену Джеймсу». Он предоставил возможность Ролстону совершить посадку. Как только колеса вертолета закрепили на палубе и затянули крепежные цепи, О'Мэлли спустился из кабины и пошел к себе в каюту. Моррис встретил его в проходе между вертолетными ангарами.

– Ты прекрасно сделал свое дело, Джерри.

– Спасибо, шкипер. – О'Мэлли оставил свой летный шлем в кабине. Его волосы, намокшие от пота, прилипли к голове, а глаза покраснели от стекавших капель.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой.

– Может быть, сделаем это, пока я буду принимать душ и переодеваться, капитан? – О'Мэлли прошел через кают-компанию к себе в каюту. Меньше чем за минуту он снял одежду и направился в душевое отделение для офицеров.

– Сколько фунтов ты теряешь за такой день? – спросил Моррис.

– Много. – Пилот повернул ручку душа и закрыл глаза, когда на него хлынули струи холодной воды. – Знаешь, я уже десять лет твержу, что на торпедах сорок шестой модели нужны более мощные боеголовки. Надеюсь, черт побери, что эти мудаки из управления теперь прислушаются к моим советам!

– Вторая подводная лодка, Джерри. Что это был за тип?

– Я уверен, что «папа». Акустики проявили себя с лучшей стороны. Вы направляли нас исключительно точно. – Он сделал воду еще холодней. Через минуту О'Мэлли вышел из душевой кабины – это был другой человек, и не только внешне.

– Коммодор представляет тебя к какой-то награде. Думаю, что это будет твой третий «Крест за летные заслуги».

О'Мэлли на мгновение задумался. Два первых ордена он получил за то, что спасал людей, а не убивал их.

– Когда ты будешь готов к следующему вылету?

– Скажем, на следующей неделе?

– Одевайся. Поговорим в кают-компании.

Пилот провел пальцами сквозь пряди волос и надел свежую одежду. Он вспомнил, что в прошлый раз жена советовала ему пользоваться детской присыпкой для защиты кожи от тесной и потной одежды, а он по глупости отказался, потому что это противоречило образу мужественного летчика, созданного его воображением. А вот теперь, несмотря на душ, кожа в нескольких местах покраснела, чесалась и болела. Когда О'Мэлли вошел в кают-компанию, он увидел, что Моррис приготовил ему кувшин холодного клоповного сока.

– Ты потопил одну дизельную и две ракетные подлодки. Как они вели себя? Заметил что-нибудь необычное?

– Они проявляли поразительную агрессивность, отказывались уйти даже от смертельной опасности. Этот «папа» мог бы скрыться и…, уцелеть. А вот «чарли» выбрал удачный путь к конвою, но оказался излишне настырным. – О'Мэлли выпил первый стакан напитка и задумался. – Ты прав. Они слишком уж давят на нас.

– Да, давят даже сильнее, чем я ожидал. Они идут на риск при обстоятельствах, когда обычно не стали бы рисковать. Почему?

– Это говорит о том, что нам, по-видимому, предстоят два тяжелых дня. Извините, капитан, но я слишком устал для серьезных размышлений.