Роджерс слышал, как осколки зенитных снарядов с шипением зарываются в землю. Конечно, он понимал, что лицо Медузы рядом, и все же желание видеть все происходящее своими глазами пересилило осторожность. Генерал отвел руки от головы и искоса посмотрел на небо.
У него перехватило дыхание. Никогда в жизни он не видел ничего подобного.
В этот момент, когда ракета поднималась к огненному шатру, из всех бесчисленных произведений историков, философов и драматургов, которые Роджерс изучал и отрывки из которых мог цитировать наизусть, в его памяти всплыл лишь один персонаж, некий адвокат:
"...и красный отблеск ракеты,
Взрывающиеся в небе бомбы..."
Стремительный «нодонг» пытался пробиться сквозь огненный шатер. Его осыпали тучи снарядов, отчего Роджерсу казалось, что ракета находится не в четверти мили, а в нескольких футах от него.
Роджерс снова прикрыл голову руками. Жар был такой, что волосы на его руках и запястьях сгорели, холодный пот, выступивший на спине, сразу стал горячим. Генерал зажал уши, а через мгновение на него накатила взрывная волна. Она была настолько мощной, что Роджерсу показалось, будто ему на грудь упала тяжелая плита.
Потом с небес посыпался град раскаленных обломков взорвавшегося «нодонга». Одни были размером с монету, другие – с большую тарелку. Роджерс плотнее прижался к каркасу джипа, пытаясь как можно глубже зарыться под разбитой машиной, однако один из осколков размером с ноготь все же упал ему на ногу и моментально прожег брюки. Роджерс вскрикнул и смахнул раскаленный кусочек металла.
Через минуту воцарилась тревожная тишина, которую тут же разорвали стоны раненых, крики солдат, звавших друг друга.
Роджерс не без труда выбрался из-под джипа, встал, прислонился к машине и поднял голову. Если не считать быстро рассеивающихся туч черного дыма, небо было чистым.
Роджерс осмотрелся, убедился, что полковник Ки-Су не пострадал. Большинство его солдат были потрясены случившимся, некоторые легко ранены или контужены, но никто не был убит.
Американский генерал отдал честь корейскому полковнику, и ему показалось, что к этому случаю хорошо подходят строки Шекспира:
Ничто и никогда ошибкой быть не может,
Когда простосердечие и долг тобою движут.
Глава 86
Среда, 09 часов 50 минут, Алмазные горы
Не без труда Роджерсу удалось объяснить Ки-Су, что большая часть его отряда находится в горах, и полковник послал за солдатами «Страйкера» грузовик. В северокорейском лагере американцы держались настороже, но Скуайрз был рад встрече с Роджерсом, а Пакетт – со своей радиостанцией. Корейский врач перевязал Пакетту рану, и подполковник оставил радиостанцию в его распоряжении.
– Хорошо, что вы удержались от стрельбы, – сказал Роджерс, отпив глоток из фляжки Скуайрза. – Я боялся, что вы, не разобравшись в обстановке, атакуете зенитчиков.
– У меня мелькнула такая мысль, – признался Скуайрз, – и, возможно, я так бы и поступил, не открой они огонь из всех орудий сразу. Через секунду я понял, что они хотят сделать.
Вызов Худа из Оперативного центра принял Пакетт. Роджерс и Скуайрз в этот момент стояли в стороне возле джипа, на заднее сиденье которого положили укрытое одеялом тело Мура. Роджерс подбежал к Пакетту первым.
– Так точно, сэр, – говорил Скуайрз, – генерал уже здесь. Пакетт передал наушники Роджерсу.
– Доброе утро, Пол.
– Добрый вечер, Майк. Ты со своими ребятами сотворил чудо. Благодарю и поздравляю. Роджерс с минуту помолчал.
– Это дорого нам обошлось, Пол.
– Я знаю, но не хочу, чтобы ты задним числом обвинял себя, обдумывая, чего и как можно было избежать, – сказал Худ. – Сегодня мы потеряли несколько хороших товарищей, но такова проклятая цена за ту работу, которой мы занимаемся.
– Согласен, – отозвался Роджерс. – Только мне по ночам, стоит прислонить голову к подушке, на ум приходят совсем другие мысли. Я еще долго снова и снова буду проигрывать эту операцию.
– Но при этом не забывай, сколько человек ты спас. Чарли сказал, что ранен еще один солдат...
– Да, рядовой Пакетт. Ранение в плечо, но он поправится. Послушай, кажется, полковник Ки-Су хочет сопровождать нас до вертолета, так что скоро нас здесь не будет.
– Такая неожиданная развязка кажется мне несколько странной, – заметил Худ.
– Разве только на первый взгляд, – возразил Роджерс. – Роберт Льюис Стивенсон как-то посоветовал своим читателям, прежде чем высказывать критические суждения в адрес какого-либо народа, испытать его обычаи на себе, узнать о них так сказать, из первых рук. Я всегда думал, что в этих словах есть очень большая доля истины.
Читать дальше