Том Клэнси - Кремлевский кардинал

Эмилио Ортиз уже ждал его с яблочным соком. Увидев, что Лучник несет русского офицера, он остолбенел от удивления.

– Мой друг, кого вы на этот раз привезли мне?

– Он тяжело ранен, но вот кто он. – И Лучник передал сотруднику ЦРУ погон капитана и кейс, который раньше был прикован к руке русского офицера наручником. – Этот портфель был у него с собой.

– Черт побери! – выпалил Ортиз по-английски. Он увидел запекшуюся кровь у рта русского офицера и понял, что физическое состояние пленного внушает серьезные опасения, но… какой улов! Понадобилась еще минута, пока американец шел следом за капитаном, которого нес в полевой госпиталь афганский ракетчик, и в голову сотрудника ЦРУ пришел вопрос: а что делать с раненым русским, черт побери?

Персонал полевого госпиталя и здесь состоял главным образом из французских медиков, среди которых было несколько итальянцев и шведов. Ортиз был знаком со многими и подозревал, что некоторые из них регулярно информируют DGSE – французскую внешнюю разведку. Но самое главное заключалось в том, что это были отличные врачи и медицинские сестры. Афганцы тоже знали об этом и защищали их, словно пророков самого Аллаха. Хирург, ведущий операции после предварительной обработки раненых, положил русского на операционный стол третьим. Медсестра помогала ему, и Лучник ушел, оставив Абдула следить за происходящим. Он потратил на русского офицера столько сил, привез его издалека совсем не для того, чтобы капитана умертвили на операционном столе. Он и Ортиз отошли в сторону, чтобы поговорить.

– Я слышал, что произошло в Газни, – сказал сотрудник ЦРУ.

– Такова воля Аллаха. Что касается русского – у него дома умер сын. Я не мог убить его. Может быть, в тот день у меня не было сил больше убивать. – Лучник тяжело вздохнул. – Вам пригодится этот русский?

– Документы в его кейсе очень важные. – Ортиз уже перелистал секретные материалы. – Мой друг, ты даже не знаешь, что тебе удалось совершить. А теперь поговорим о двух прошедших неделях-

Лучник рассказал Ортизу о событиях двух последних недель до заката. Он достал свой дневник и говорил обо всем подробно, освещая все детали, и замолкал лишь тогда, когда Ортиз менял кассету в магнитофоне.

– Вы видели на небе луч света, верно?

– Да… он показался мне очень странным, – ответил Лучник, потирая глаза.

– Офицер, которого вы привезли сюда, вылетал на самолете в то место, откуда показался луч. Вот план объекта.

– Где это, что это за объект?

– Не знаю, но расположен он всего в сотне километров от афганской границы. Я могу показать это место на. карте. Сколько времени вы собираетесь пробыть в Пакистане?

– С неделю, пожалуй, – ответил Лучник.

– Мне нужно сообщить обо всем своему начальству. Не исключено, что они захотят встретиться с вами. Мой друг, вы заслужили очень щедрую награду. Составьте список всего, что вам требуется, и включите в этот список как можно больше оружия и припасов.

– А что будет с русским?

– Мы допросим его, конечно. Если он выживет.

Связной шел по Лазовскому переулку, ожидая встречи с человеком, которому должен был передать кассету, и испытывал одновременно самые противоречивые чувства. Он поверил следователю и потому во второй половине дня взял кусок мела и сделал соответствующую отметку в соответствующем месте. Он знал, что опоздал на пять часов, однако надеялся, что опоздание будут объяснять тем, что ему пришлось скрываться от преследования. Связной не обманул офицера КГБ, который допрашивал его, не черкнул знак тревоги – вместо этого он сделал отметку, означавшую «все в порядке, готов к передаче». Нет, сейчас связной вел слишком опасную игру и не мог рисковать, предупреждая сотрудника ЦРУ, что работает под контролем контрразведки. Вот и сейчас он шел по тротуару, надеясь, что кто-нибудь придет на условное место встречи.

Он не знал, однако, что сотрудник ЦРУ, с которым должна была состояться встреча, сидел в американском посольстве и в течение нескольких недель не будет показываться в этом районе Москвы. По крайней мере на протяжении такого времени не планировалось встречаться со связником. Канал связи «Кардинала» больше не существовал и, с точки зрения Центрального разведывательного управления, не будет восстановлен.

– Мне кажется, что мы напрасно тратим время, – произнес следователь. Он сидел у окна квартиры, выходящего на Лазовский переулок, вместе с еще одним старшим офицером Второго главного управления. У окна рядом расположился другой сотрудник «Двойки» с фотоаппаратом наготове. Сегодня утром следователь узнал, что за объект эта «Яркая звезда», и генерал, стоящий во главе Второго главного управления, отдал распоряжение, чтобы расследование велось с максимальной тщательностью и быстротой, не жалея ни средств, ни сил. Лишь теперь стало ясно, какую колоссальную по важности утечку информации обнаружил этот неудачник из ПГУ, которому давно пора было отправляться на пенсию.