Том Клэнси - Кремлевский кардинал

Светлана еще ни разу не видела лица мужчины, с которым встречалась в вагоне метро, но знала, что мужчина видит ее. Кем бы он ни был, стройная фигура Светланы ему нравилась. Она догадалась об этом по его сигналу опознания. В битком набитом вагоне из-под газеты «Известия» появлялась мужская рука, гладила ее по левой ягодице, а на этот раз она на мгновение остановилась и чуть стиснула… Это было что-то новое, и Светлана с трудом удержалась от желания взглянуть на мужчину. А вдруг он хороший любовник? Она не возражала бы против еще одного. Ее бывший муж был таким… нет. Лучше не смотреть, так более романтично, в русском стиле думать о мужчине, лица которого она никогда не видела, но который находит ее красивой и желанной. Светлана держала кассету между большим и указательным пальцами, ожидая, когда поезд через две минуты остановится на станции «Пушкинская». Ее глаза были закрыты, а на губах играла едва заметная улыбка – она мечтала о внешности и мужских достоинствах связника, рука которого ласкала ее ягодицу. Подобная сцена привела бы в ужас руководящего ею сотрудника британской разведки, но сама Светлана не подавала признаков волнения.

Поезд начал останавливаться. Пассажиры встали и вместе с теми, кто стоял, столпились у выхода. Светлана достала руку из кармана. Кассета была скользкой – от влаги или от какого-то вещества, используемого при химчистке, она не знала. Мужская рука покинула ее бедро, последний раз нежно скользнула по нему и поднялась, чтобы принять в ладонь крохотный металлический цилиндрик.

Пожилая женщина, стоящая позади нее. неожиданно споткнулась и толкнула связника, рука которого выбила кассету из пальцев Светланы. На мгновение она не осознала происшедшего, но тут поезд остановился, и мужчина упал на колени, пытаясь схватить кассету. Светлана посмотрела вниз скорее с изумлением, чем с ужасом – мужчина оказался лысым, а венчик волос над ушами был седым – оказывается ее связник был стариком! В следующую секунду он схватил кассету и вскочил на ноги. Старый, подумала она, но такой живой, и тут обратила внимание на его римский профиль и очертания крепкой челюсти – да, он, по-видимому, отличный любовник и, наверно, терпеливый, что еще лучше. Связник выскочил из вагона, и Светлана выбросила его из головы. Она не заметила, что какой-то мужчина, сидевший с левой стороны вагона, успел вскочить и, растолкав входящих пассажиров, выбежать следом за мгновение до того, как закрылись двери.

Мужчину звали Борис, и он направлялся домой отсыпаться после ночного дежурства в здании КГБ. Обычно Борис по пути домой читал газету «Советский спорт», но сегодня он забыл купить ее в киоске и сейчас случайно заметил на грязном черном полу вагона метро предмет, который мог быть только кассетой, причем слишком маленькой для обычного фотоаппарата. Он не заметил момента передачи и не видел, кто выронил ее. Борис заключил, что кассету выронил мужчина лет пятидесяти, и обратил внимание на то, с какой ловкостью тот сумел подхватить ее с пола. Успев выскочить из вагона, он понял, что стал свидетелем передачи кассеты, но был слишком удивлен, чтобы отреагировать должным об" разом, слишком удивлен и слишком устал после долгого ночного дежурства.

Раньше Борис был оперативником и работал в Испании, но у него случился сердечный приступ, его отправили домой и сделали дежурным офицером в отделе. По своему званию он был майором. Борис считал, что за проделанную в прошлом работу заслужил звание полковника, но в этот момент его мысли касались совершенно иного. Он быстро окинул взглядом платформу, пытаясь увидеть седого мужчину в коричневом пальто. Вон он! Борис быстро пошел следом, чувствуя, как у него покалывает в левой стороне груди. Однако он не обратил на это внимания. Несколько лет назад он бросил курить, и врач в медсанчасти заметил, что изменений к худшему у него нет. Сейчас он был уже в пяти метрах от мужчины и решил не приближаться. Самое главное – терпение. Борис последовал за седым мужчиной по переходу на станцию «Горьковская» и на платформу. Теперь положение стало щекотливым. Платформа была запружена людьми, спешащими на работу, и он потерял визуальный контакт с преследуемым. Низкорослый сотрудник КГБ не мог наблюдать за седым мужчиной в толпе. Может быть, пойти на риск и сблизиться еще больше? Но это значит, что придется проталкиваться через толпу… и привлекать к себе внимание. Это опасно.

Борис получил, разумеется, соответствующую подготовку, но с тех пор прошло больше двадцати лет, и теперь он лихорадочно пытался вспомнить, что предписывали наставления в таких случаях. Он был знаком с тем. как следует вести себя при подобных операциях, как опознать себя при встрече со связником и как избавиться от преследования, но Борис был все-таки сотрудником Первого главного управления, а слежка относилась к профессии сыщиков из Второго главного управления и не входила в число его навыков. Как же мне поступить? – билось у него в голове. Ведь ему представилась такая сказочная возможность! Сотрудники разведки, вполне естественно, ненавидели своих коллег из контрразведки, и превзойти одного из них в его собственной профессии… А вдруг это всего лишь тренировка? Может быть, он станет предметом насмешек и оскорблений со стороны сотрудника «Двойки», следящего сейчас за коллегой-связником? Что же делать? Борис оглянулся вокруг, надеясь увидеть контрразведчика, преследующего курьера. Он, разумеется, не узнает его в лицо, но может распознать сигнал «уйди, ты мешаешь». Он смутно припомнил такой сигнал – Но нет, никакого сигнала. Время уходит, нужно принимать решение. Несмотря на холод, царящий на станции, Борис чувствовал, как струйки пота стекают по телу. Боль в груди усилилась и усложнила стоящую перед ним дилемму. Он знал, что на всех станциях московского метро находились тайные телефоны, каждый офицер КГБ умел пользоваться ими, но Борис понимал, что он не имеет на то времени.