Том Клэнси - Кремлевский кардинал

– По мнению генерала Паркса, в результате этих переговоров нас лишат работы.

– Черт побери, майор, поговорите с Алленом сами. И мне было бы интересно узнать, чем кончатся переговоры. – Джек свернул с Пенсильвания-авеню следом за лимузином, в котором ехал директор ЦРУ. Еще через пять минут Райан вместе с Грегори сидел в приемной Западного крыла Белого дома под копией знаменитой картины «Джордж Вашингтон переправляется через Делавар», пока судья Мур беседовал с Джеффри Пелтом, советником президента по национальной безопасности. В это время сам президент заканчивал совещание с министром торговли. Наконец появился агент Секретной службы и повел их по коридорам,

Как это случается с телевизионными студиями, Овальный кабинет был меньше, чем ожидалось. Райана и Грегори подвели к небольшому дивану у северной стены, но они пока не сели, потому что президент все еще стоял у своего стола. Райан заметил, что Грегори казался бледнее обычного, и вспомнил, как сам впервые оказался здесь. Даже те, кто привык бывать в Белом доме, откровенно признавались, что атмосфера Овального кабинета и сконцентрированная в нем власть наводили на них страх.

– Привет, Джек! – Президент подошел к Райану и пожал ему руку. – А вы, должно быть, и есть тот самый знаменитый майор Грегори.

– Да, сэр. – Грегори едва не задохнулся, и ему пришлось кашлянуть, чтобы прочистить горло. – То есть, господин президент, я действительно Грегори.

– Чувствуйте себя как дома и садитесь. Хотите кофе? – Он сделал жест в сторону подноса, стоящего на столике в углу кабинета – У Грегори широко открылись глаза, когда президент налил ему чашку. Райан с трудом подавил улыбку. Человек, сумевший придать президентству могущество императорской власти – как бы это ни называли, – был прямо-таки гением, когда требовалось, чтобы гости чувствовали себя непринужденно. Или старался, тут же поправил себя Джек. Процедура с чашкой кофе часто заставляла их чувствовать себя совсем неловко, и это, может быть, тоже не было случайным. – Я много слышал о вас и вашей работе, майор. Генерал утверждает, что вы его самая яркая звезда. – Генерал Парке неловко шевельнулся в кресле. Президент сел рядом с Джеффом Пелтом.

– Ну, за работу, – произнес он.

Райан открыл свою папку, достал из нее фотографию и положил на низенький столик. Рядом с ней легла диаграмма.

– Это, господин президент, спутниковая фотография того, что мы называем объектами «Бах» и «Моцарт». Они расположены на вершине горы к юго-востоку от Душанбе, в Таджикистане, примерно в семидесяти милях от афганской границы. Сама гора около семи тысяч семисот футов высотой. Мы наблюдали за этими объектами на протяжении последних двух лет. А вот это, – рядом с первой фотографией легла вторая – Сары-Шаган. В течение тридцати лет русские ведут здесь разработку системы противоракетной обороны. По нашему мнению, вот эти сооружения представляют собой полигон, где испытывается лазерное оружие. У нас есть информация о том, что на этом полигоне русским два года назад удалось добиться колоссального прорыва по части мощности лазерного оружия. Затем объект «Бах» был перестроен для размещения лазерной установки. На прошлой неделе они провели там, как нам представляется, испытание этой установки на полную мощность. Вот эта антенна из шести датчиков представляет собой лазерный излучатель.

– И они уничтожили отсюда спутник? – спросил Джефф Пелт.

– Да, сэр, – ответил майор Грегори. – Мы называем это «сбили». По спутнику был нанесен удар такой мощности, что поглощенной им энергии оказалось достаточно, чтобы расплавить часть корпуса и полностью уничтожить солнечные батареи.

– А мы не можем сделать такого же? – спросил президент у Грегори.

– Нет, сэр. Мощность выходного сигнала у нас значительно меньше.

– Но почему русские опередили нас? Разве мы выделяем недостаточно средств для разработки лазерного оружия, генерал?

Из– за недавних событий Парке чувствовал себя неловко, однако его голос звучал бесстрастно:

– И русские тоже, господин президент. Благодаря своим успехам в области термоядерного синтеза они резко продвинулись вперед. Русские вкладывали огромные средства в физику высоких

энергий, стараясь создать термоядерные реакторы. Примерно пятнадцать лет назад эти усилия начали совмещать с разработкой противоракетной обороны. Потратив столько сил и времени на фундаментальные исследования, можно рассчитывать на соответствующую отдачу, и отдача у русских получилась огромной. Они изобрели радиочастотный четырехполюсник – мы пользуемся им в наших экспериментах с лучами нейтральных частиц. Они изобрели «Токомак», использующий принцип магнитной термоизоляции высокотемпературной плазмы, – мы скопировали эту установку в Принстоне, – и они же изобрели «Гиротрон». Вот три крупнейших прорыва в физике высоких энергий, о которых нам известно. Мы использовали кое-что в наших исследованиях по стратегической оборонной инициативе, и можно не сомневаться, что и русские нашли методы практического применения своих собственных достижений.