Том Клэнси - Кремлевский кардинал

Раздеваясь, он чувствовал тяжесть в голове и знал, что глаза у него красные. Повесив в шкафчик мундир, полковник взял из толстой кипы, лежащей на скамейке, махровое полотенце и березовый веник, несколько раз глубоко вдохнул прохладный сухой воздух предбанника и затем открыл дверь, ведущую в парное помещение. Когда-то весь был мраморный пол, но теперь его почти весь заменили оранжевыми плитками. Михаил Семенович помнил время, когда пол в парилке был еще мраморным. Двое голых мужчин лет пятидесяти спорили о чем-то, скорее всего о политике. Он слышал хриплые голоса, заглушаемые шипением пара из груды камней в центре отделения. Всего, кроме них, насчитал еще пять мужчин. Они сидели на полках с опущенными головами. Каждый переносил

последствия похмелья в стоическом одиночестве. Он выбрал место в переднем ряду и тоже сел.

– Доброе утро, товарищ полковник, – услышал он голос рядом, в пяти метрах.

– И вам желаю того же, товарищ академик, – приветствовал Михаил Семенович знакомого завсегдатая парной бани. Филитов сжал в руках березовый веник, ожидая, когда на теле выступит пот. Ждать пришлось недолго – температура в парилке достигала ста сорока градусов по Фаренгейту. Он медленно, как поступают опытные люди, вдыхал горячий влажный воздух. Аспирин, который Михаил Семенович принял с утренним чаем, начал действовать, хотя он все еще испытывал тяжесть в голове и полости носа пока по-прежнему оставались отекшими. Он принялся бить себя веником по спине, словно стараясь изгнать ядовитые вещества из своего тела.

– Как поживает сегодня герой Сталинграда? – не унимался академик.

– Примерно так же, как и гений министерства образования, – проворчал Филитов и услышал в ответ вымученный смех. Он так и не мог запомнить его имя… Илья Владимирович… а дальше? Только кретин может смеяться, когда тебя мучает похмелье. Однажды академик признался, что пьет из-за своей жены. Ты пьешь, чтобы чувствовать себя свободным от нее, верно? – подумал полковник. Хвастаешь тем, что спишь со своей секретаршей, а вот я продал бы душу дьяволу за один взгляд на лицо Елены. И на лица моих сыновей, напомнил он себе. Двух моих красивых, мужественных сыновей. Такие веши приходят в голову в подобное утро.

– Во вчерашней «Правде» писали о переговорах по разоружению, – – снова послышался голос академика. – Можно рассчитывать на успех?

– Не имею представления, – ответил Филитов.

В парилку вошел банщик – молодой человек лет двадцати пяти, невысокий. Он сосчитал сидящих на полках.

– Кто-нибудь хочет выпить? – спросил он. Спиртное было категорически запрещено в бане, но, как считает каждый русский, вкус водки от этого только улучшается.

– Нет! – послышался хор голосов. Этим утром никому не хотелось опохмелиться, с некоторым удивлением заметил Михаил Семенович. Да, конечно, середина недели. В субботнее утро все будет совсем по-другому.

– Хорошо, – ответил банщик, направляясь к двери. – В предбаннике лежат свежие полотенца, и мы отремонтировали установку для нагрева волы в бассейне. Поплавать – совсем неплохо для вашего тела, товарищи. Не забывайте упражнять мышцы, которые вы сейчас прожариваете, и весь день будете чувствовать себя свежими как огурчики.

Филитов поднял голову. Значит, банщик является новым связным.

– Ну почему у них хорошее настроение в такое утро? – проворчал мужчина в углу.

– У парня хорошее настроение, потому что он не старый пьяный козел! – послышался чей-то ответ. Раздался смех.

– Еще пять лет назад я переносил водку куда лучше, – продолжал мрачный голос, доносящийся из угла. – Уверяю вас, качество спиртного ухудшается с каждым годом.

– Вместе с твоей печенью, товарищ! – поддел его сосед.

– Как ужасно становиться старым. – Михаил Семенович повернулся и посмотрел на говорившего. Это был мужчина едва достигший пятидесяти, с отвисшим животом цвета мертвой рыбы, который курил сигарету – еще одно нарушение правил.

– Еще ужаснее не стареть, но вы, молодежь, забыли об этом! – автоматически ответил он, и сам удивился собственному ответу. Головы сидящих в парилке повернулись в его сторону, увидели шрамы от ожогов на груди и спине. Даже те из них, кто не знал, кем является Михаил Семенович Филитов, поняли, что с этим мужчиной лучше не связываться. Он молча просидел еще десять минут, прежде чем выйти из парного отделения.

Банщик стоял у двери парилки, когда Филитов вышел в предбанник. Полковник передал ему березовый веник и полотенце, затем направился в душевую, где принял холодный душ. Десять минут спустя он стал уже другим человеком. Боль в голове и подавленное настроение, вызванное похмельем, исчезли вместе с испытанным им стрессом. Он быстро оделся и спустился по лестнице к подъезду, где его ждал автомобиль. Сержант обратил внимание на легкость его шагов и изумился целительной силе парной бани. Неужели есть что-то волшебное в том, что люди сидят в такой жаре и варятся в ней, подумал молодой солдат.