Том Клэнси - Кремлевский кардинал

Да, так оно и есть, подумал Платонов. Первое сообщение они получили от Питера Хендерсона – кодовая кличка «Кассиус», – он снабжал КГБ информацией больше десяти лет, сначала будучи специальным помощником сенатора Доналдсона, возглавлявшего Комитет Сената по вопросам разведки, а когда сенатор ушел в отставку, находясь на посту ведущего аналитика Центрального контрольно-ревизионного управления. В КГБ знали о Райане как о молодом сотруднике, звезда которого стремительно поднималась в Центральном разведывательном управлении США. Когда в Московском центре делалась оценка его возможностей, то сначала Райана считали богатым дилетантом, но такое отношение к нему несколько лет назад изменилось. Он сделал что-то, заставившее президента обратить на него внимание, и теперь почти половина специальных докладов, готовящихся на основе разведывательной информации для президента, проходила через него. Именно Райан оценивал международную ситуацию и писал доклады, попадающие затем в Белый дом. От Хендерсона стало известно, что Райан подготовил обширный материал по ситуации в области ограничения стратегических вооружений, который вызвал негодование Государственного департамента, расположенного в той части Вашингтона, что именовалась Туманной долиной – отсюда это название перешло на весь Госдеп. Однако Платонов уже давно имел собственное мнение о Райане. Он превосходно разбирался в людях и с момента первой встречи в «Галерее» считал Райана умным противником и смелым человеком, но слишком привыкшим к привилегированному положению, а оттого излишне легко приходящим в негодование от нападок на него лично. Искушенный, но странно наивный. То, что Платонов увидел во время ленча, лишь подтвердило его впечатление о Райане. По сути своей он был слишком ярким представителем американского народа. Райан видел все вокруг в черных и белых тонах, считал все либо плохим, либо хорошим. Но самым главным сегодня было то, что Райан раньше чувствовал себя неуязвимым и лишь теперь начал понимать, что это не так. И потому пришел в ярость.

– Сколько работы – и все напрасно, – произнес Райан через несколько секунд. – Они не собираются принимать во внимание мои рекомендации.

– О чем вы говорите?

– Я говорю о том, что проклятый Эрнест Аллен убедил президента сделать вопрос о СОИ предметом переговоров. – Платонову понадобилась вся его профессиональная сдержанность, чтобы не вздрогнуть при этих словах. Райан продолжал:

– Все псу под хвост. Они не согласились с моими доводами – и все из-за идиотской биржевой операции. Управление не поддерживает меня, хотя надо бы. Меня выбрасывают на помойку. А я ничего не могу предпринять, чтобы добиться своего. – Джек сунул в рот последний кусок сандвича.

– Всегда можно принять меры, – посоветовал Платонов.

– Месть? Я думал об этом. Хотел обратиться в газеты, но «Вашингтон пост» намеревается опубликовать статью относительно расследования, проводимого Комиссией по ценным бумагам и биржевым операциям. Кто-то в Конгрессе настраивает всех против меня. Думаю, это Трент. Наверняка это он натравил вчера на меня репортера, подонок. Если я попытаюсь рассказать правду, кто меня послушает? Боже, Сергей, даже сейчас, сидя и разговаривая с тобой, я очень рискую.

– Почему?

– А как ты думаешь – почему? – Райан позволил себе улыбнуться, но улыбка тут же исчезла с его лица. – Я не пойду в тюрьму, Лучше уж умереть, чем быть опозоренным. Черт побери, я рисковал жизнью, когда этого требовали обстоятельства. Ты знаком с некоторыми из них, но ничего не знаешь об одном. Представляешь, я рисковал жизнью за свою страну, а они хотят отправить меня в тюрьму!

– Может быть, мы сумеем помочь.

Наконец– то, подумал с облегчением Райан.

– Как? Предоставите мне политическое убежище? Хватит шутить! Ты действительно считаешь, что я смогу жить в вашем рабоче-крестьянском раю?

– Нет, но если нас заинтересовать, мы могли бы изменить создавшуюся ситуацию. На суде будут выступать свидетели. С ними могут произойти несчастные случаи…

– Не говори чепухи! – Райан наклонился вперед, – Мы не занимаемся мокрыми делами в вашей стране, а вы – в нашей.

– У всего есть своя цена. Уж ты-то должен знать это лучше меня. – Платонов улыбнулся. – Например, «провал», о котором упомянул вчера мистер Трент. О чем может идти речь?

– Откуда я знаю, на кого ты работаешь? – нервно спросил Райан.

– Что? – Платонов был явно удивлен. Джек заметил это, несмотря на головную боль.