Мари Хермансон - Человек под лестницей

Полицейский с серьезным видом кивал.

— Что ты сделал с ножом?

— Выбросил. В мусорный контейнер.

Полицейский наморщил лоб и тихо, неуверенно, словно ему было тяжело об этом говорить, спросил:

— Значит, это не ты убил собаку?

— Точно, не я.

Из коридора донесся стук каблучков, и женский голос сказал:

— Показания готовы. Надо подождать распечатки.

Было слышно, как где-то начал шумно работать старомодный принтер.

— Твоя жена говорит, что ты был очень зол на собаку за то, что она испортила кухонную мебель и изжевала важные документы.

— Да, я был просто взбешен, но не я убил ее.

Полицейский сощурил один глаз, продолжая другим смотреть на Фредрика. В этом взгляде было что-то плутовское. Фредрик мог легко представить себе, как этот полицейский стоит за штурвалом, прищурив правый глаз от летящих брызг, а левым косится на паруса. «Подправь-ка фок, Фредрик. Вот так, отлично».

— Ты когда-нибудь использовал нож во время вспышек ярости?

— Нет.

— Против людей, животных, предметов?

— Нет.

— Подумай.

— Я никогда так не пользовался ножом.

Полицейский терпеливо выслушал ответы, посмотрел, как он отрицательно качает головой, и решил немного помочь:

— Не так давно, во время такой вспышки, ты изрезал картины твоей жены. Это правда?

— Да.

— Зачем ты это сделал?

— Мне не понравились мотивы. Они отвратительны.

За стеной продолжал с натужным скрипом и жужжанием работать принтер, словно каждая буква доставляла ему невероятные страдания.

— Что же это за мотивы?

— Обнаженные тела в тесном пространстве.

— Что же здесь отвратительного?

Фредрик пожал плечами:

— Они были просто отвратительны. Я понимал, о чем идет речь.

— И о чем же шла речь?

— О том, что она совокупляется с этим чертом под лестницей. Я пришел в ярость. Думаю, что ты вел бы себя так же, если бы это была твоя жена.

— То есть ты хочешь сказать, что твоя жена спала с квартирантом?

— Да.

— Насколько я понимаю, она известная художница, в картинах которой превалируют эротические мотивы. Но значит ли это, что она тебе неверна?

— Дело не только в этом, — побормотал Фредрик.

— В чем еще?

— Я чувствовал запах. От нее воняло этим дьяволом. Она таскалась к нему в каморку под лестницей, в его нору.

— В его нору?

— Да.

Полицейский молча кивнул. Вид у него был озабоченный, подумалось Фредрику. Кажется, комиссар даже ему сочувствует. Если бы он не находился при исполнении обязанностей, то наверняка протянул бы руку и ободряюще похлопал его по плечу.

— И еще, — продолжил комиссар. — У твоего соседа Бьёрна Вальтерссона были украдены пятнадцать тысяч крон. Это произошло в тот день, когда ты заезжал к нему за плитой. Ты помнишь о деньгах? Они лежали у Вальтерссона на столе.

Фредрик презрительно фыркнул:

— Я не крал у него денег, если ты это имеешь в виду.

— Нет? Тридцать новеньких купюр по пятьсот крон? Мы спросили у твоей жены, и она сказала, что ты сам показывал ей сначала десять, а потом двадцать таких же купюр, как квартплату от вашего странного квартиранта. Не слишком ли много за маленькую каморку?

— Мы хотели таким способом избавиться от него, поэтому я и назначил такую высокую плату. Но, видимо, он проник в мастерскую Бьёрна и украл деньги.

— И ты их взял?

— Сначала да. Бьёрн может забрать их. Они лежат в каморке под лестницей.

— Это мы знаем.

Полицейский на время замолчал. Потом он перегнулся через стол и с неподдельным интересом спросил:

— Как ты думаешь, кто убил Бодиль Молин?

— Он, Квод, — не раздумывая, ответил Фредрик.

— Человек из-под лестницы?

— Да. Его надо хватать сейчас же, пока он еще кого-нибудь не убил. Ты можешь себе представить, каково жить с ним под одной крышей? С женой и двумя маленькими детьми. Представь себе, что это твоя жена. Что это твои дети. Что это твой сын целыми днями пропадает с ним в лесу. Скажи, разве ты сам не стал бы что-то предпринимать?

— Прошу тебя, сядь.

Только теперь Фредрик заметил, что стоит и тычет пальцем в лицо комиссару. Он сел и расплакался. Это был безысходный плач уставшего ребенка, который вечером никак не может уснуть.

— Чувствуешь себя совершенно бесправным, черт возьми, — пробормотал он и сердито смахнул с лица слезы.

— Я понимаю, что такой квартирант доставляет немало хлопот, — дружелюбно сказал полицейский.

— Квартирант? Да он захватчик, паразит! Он нам не нужен!

— Как же получилось, что твоя жена ничего о нем не знает?