Мари Хермансон: Двойная жизнь

Она идет по пригороду, вдоль спокойных и безмятежных улиц, мимо ухоженных уютных садов. В домах горит свет.

На аккуратных кухнях она видит выстроенные в ряд над плитами наборы однообразных баночек со специями, большие экраны телевизоров, изменяющие цвет комнат, и ссутуленные спины возле компьютеров.

Стоящий у плиты мужчина почесывает затылок ручкой от электрического вертела.

Молодая мамаша с младенцем на руках ходит взад-вперед по комнате, а над детской кроваткой горит маленький ночник.

Женщина стоит у открытого окна: она курит и плачет.

– Не плачь. Все не так уж и плохо, как ты думаешь. Не плачь!

Женщина прекращает плакать и озирается. Слышит ли она шепот в ночи? Знает ли, что не одинока?

Вот и Счастливое семейство в своем домике-развалюхе с неподстриженной лужайкой, клеткой для кроликов и сараем для дров.

– Я спасу вас, – шепчет она. – Пока я здесь гуляю, с вами не может случиться ничего плохого.

Гаснут экраны телевизоров и компьютеров. Над дверью дома семьи переселенцев медленно развевается в темноте шведский флаг.

– Спите все, – снова шепчет она. – И вы – отцы и матери, – и ваши дети. И вы – вдовы, вдовцы и разведенные. Спите и вы – птицы в кронах деревьев, ивы – «вольво-комбис» у ваших ворот, и вы – собаки, хомяки и кролики, надежно укрытые в зелени, под кронами больших величественных деревьев.

Улицы пустынны и безлюдны. Предместье заблаговременно отходит ко сну: ведь завтра нужно рано вставать. Там, снаружи, вас ждет тяжелая работа с программами по сокращению, реорганизациями и полной неопределенностью.

Зашуршали ежи у изгороди, заметались зайцы на лужайках, и коты серыми полосами нырнули под припаркованные автомобили.

Теперь светятся только маленькие ночники да мерцает экран компьютера у кого-то особо прилежного и беспокойного. Он боится, и ему не до сна.

– Иди спать, – шепчет она. – Тебе вовсе не нужно ничего бояться. А нужен тебе сейчас только сон. Спите, дорогие мои. Вас всех будут любить. Если вы думаете иначе, то это неправда. Вас будут любить. Мне неизвестно кто, я только знаю, что все будет именно так. Вас будут любить большой любовью, вы слышите меня, друзья мои? Вас всех будут любить, бесконечно долго.

Ивонн наблюдала за предместьем на протяжении двух лет и за это время очень хорошо его изучила. Она знала проживающие здесь семьи, их привычки, вкусы, их распорядок дня.

Это был пригород с разнообразной застройкой, которая, судя по всему, поэтапно возникала в разное время. Женщина предполагала, что первые дома были построены здесь еще в начале века, когда кругом постиралась только голая земля. Это были крепкие деревянные жилища со всевозможными пристройками.

Далее, чуть выше по склону, стояла парочка своеобразных и забавных домишек: они принадлежали бедным людям, построившим их целиком, доска к доске, своими руками, насколько хватило денег. Скорее всего, таких латаных-перелатаных домов здесь было еще немало, но новые владельцы изменили их внешний вид до неузнаваемости.

Внутренним взором Ивонн хорошо видела историю этих мест. После первой волны заселения округа, скорее всего, не сильно преобразилась. Ивонн отчетливо представляла себе, как босоногие ребятишки из бедных семей играли на камнях, их родители на своих клочках земли обрабатывали картофель, а на пастбище паслись коровы.

Впрочем, таким совершенно нетронутым это предместье выглядело только до 60-х годов XX века, до тех пор, пока здесь не развернулось настоящее строительство. С того времени осталось великое множество коттеджей из желтого, красного или белого кирпича, окруженных маленькими, не требующими особого ухода садиками с множеством хвойных деревьев.

Следующий этап застройки пришелся на 80-е годы прошлого столетия. К тому времени город настолько разросся, что находившееся за его пределами предместье неожиданно превратилось в его окраину и цены на землю там поползли вверх.

Тогда-то и началось наступление сюда богатых. Поскольку большая часть земель здесь уже была застроена, им пришлось возводить дома на новых участках, в стороне от прежних землевладений. Своими чистыми белыми фасадами с круглыми окнами-иллюминаторами и огромными навесами они напоминали гордые корабли, временно пришвартовавшиеся у этого горного склона.

У ворот этих фешенебельных коттеджей стояли автомобили «мерседес» и БМВ (в противовес им, «вольво», а именно «вольво-комбис», была в этом предместье наиболее часто встречающейся маркой: у ворот более простых домов их стояло такое количество, что это выглядело едва ли не комично).