При разводе я оставил им свою квартиру на Патриарших и загородный дом. Сам перебрался к Наде. Я сделал так, чтобы они обе ни в чем не нуждались. И чтобы ко мне не имели никаких претензий. И еще чтобы ни при каких обстоятельствах не возникали у меня на горизонте.
Я решил покончить с разгульной жизнью. И возраст, и любовь способствовали этому. Я хотел обыкновенного семейного счастья. И я его получил. Меня предостерегали родственники, что, женившись на балерине, приобрету массу проблем. Постоянные гастроли, навязчивые поклонники, да к тому же не захочет иметь детей, чтобы не повредить карьере.
Эти карканья не сбылись. Надя подарила мне ребенка. Ради нашего счастья она готова была пожертвовать карьерой. В конце концов ничем жертвовать не пришлось. Она вернулась в балет. Быстро восстановила форму. А у Сашеньки была нянька. Потом гувернантка. Вас, наверно, интересует, молодой человек, знала ли Надя о моей прошлой жизни? Конечно, знала. Рассказал все, как на исповеди, еще до свадьбы. Одно только утаил – о своих отношениях с дочерью рассказывать побоялся.
«Почему ты никогда не повидаешься с дочкой? – спрашивала Надя. – Думаешь, мне будет неприятно? Я как-нибудь переживу. Ведь ты ее не видел столько времени! Разве так можно?»
Что я мог ответить? Я любил Патю. И страдал без нее. И пытался себя уговорить, что моя любовь, мои страдания – это все-таки отцовские чувства. И в то же время опасался встречаться с ней.
Но свидеться пришлось. Кому-то угодно было все повернуть вспять, чтобы рухнуло мое счастье.
Это случилось примерно за неделю до трагедии. Патя пришла ко мне на работу. Секретарша доложила: «К вам красивая девушка». Да, мое желание сбылось, дочь стала красавицей из красавиц. «Здравствуй, папа!» Она стояла на пороге кабинета, не смея сделать шаг, наблюдая за моей реакцией.
Что я мог предпринять в этот момент? Выгнать ее?
Я растерялся. Я был рад, что наконец увидел ее. И сразу испугался. «Выпьем за встречу?» – предложила дочь. Она принесла с собой бутылку виски. И мы пили его неразбавленным, смеясь и плача от счастья.
«Как мама?» – спросил я. «Ай, – махнула она рукой. – Ездит в инвалидном кресле. Парализованы ноги».
В тот миг подумалось: «Катрин расплачивается за свои грехи!»
Патрисия пришла в самом конце рабочего дня. Надо было ехать домой. Сашка остался на попечении гувернантки. Надя уехала на гастроли по Европе. И любая моя задержка на работе выходила гувернантке боком, но она всегда меня дожидалась.
Я позвонил ей только в первом часу ночи – предупредить, что задержусь до утра. Она уже спала.
Вот так я сорвался впервые за шесть лет верной супружеской жизни. И, как алкоголика, некогда завязавшего, но случайно испробовавшего зелье, меня понесло.
Патя позвонила на следующей неделе. Я каждый день ждал ее звонка. Она сказала, что ужасно соскучилась и хочет меня видеть. Я объяснил, как добраться до моего загородного дома, но попросил приехать не раньше десяти вечера. Я рассчитывал до ее приезда спровадить гувернантку. Лишние свидетели мне были ни к чему. Достаточно двух оболтусов-охранников.
«До вечера! – поцеловал я трубку и добавил: – Познакомлю тебя с сыном».
Она прибыла в половине одиннадцатого. Я видел, с каким интересом охранники изучали розово-черный джип и его молоденькую хозяйку. В первый момент мне стало не по себе, но Патя называла меня папой, а жена сама советовала повидаться с дочкой. Так что в конце концов я успокоился.
Мы ужинали втроем. При свечах. Сашка был, кажется, потрясен, что у него объявилась сестра. Они быстро нашли общий язык, и Патя даже забросила меня, чтобы поиграть с братиком. «Ему пора спать», – настоял я. Сашка ушел в детскую, а мы уединились в супружеской спальне. Патя много пила и курила. И довольно громко выражала свои чувства. Раньше за ней это не водилось. (О Господи! Что я болтаю! Когда раньше? В десять лет?)
В общем, она переусердствовала. В один из самых критических моментов на пороге спальни возник мой сын.
«Мне страшно, папа!» – «Иди спать!» – крикнул распаленный папа. Сашка потер кулачками глаза и, захныкав, побежал к себе.
«Он все понял, – усмехнулась Патрисия, – и расскажет твоей жене». – «Ни черта он не понял! И завтра же все забудет!» – «Я в его возрасте уже все понимала». Она встала и надела мой халат. «Ты куда?»– «Пойду спою братику колыбельную».
Она ушла, а я тут же уснул…
Меня разбудил будильник. Пати нигде не было. И машина ее не стояла под окном. Не попрощалась и записки не оставила.
Читать дальше