Павел Астахов - Продюсер

Понятно, что светская тусовка и народные массы после услышанной, прочитанной и даже увиденной по центральным ТВ-каналам новости пребывали в легком смятении. Одним из первых об этой новости узнал Корней Львович Фрост. Прочитав в утреннем выпуске его же собственной газеты «СССР — самые свежие сплетни родины» ту же самую новость, он вдребезги разбил стоявший на столе хрустальный глобус с надписью «Number ONE Producer of the World», что соответствовало названию его основного телеканала. Осколки былого величия разлетелись по кабинету, оставив вмятину на ореховой стене напротив стола. На звон и грохот в кабинет заглянула встревоженная секретарша, но поспешила спрятаться за дверь от замахнувшегося статуэткой «ТЭФИ» теперь уже в ее сторону разъяренного босса.

— Вот же сучонок! Фирка — в жопе дырка!

Корней пытался унять свой гнев и выругаться пожестче в адрес ненавистного певца. Но получались какие-то детские считалки, а не унижающие и уничтожающие, как ему того хотелось, ругательства. От собственного бессилия Фрост еще больше нервничал и злился. Не выпуская статуэтку бронзового атланта, он набирал телефон Романа Ротмана. Тот долго не отвечал, но с третьей попытки телемагнат услыхал то ли шепот, то ли сопение в трубке. Корней раздраженно гаркнул:

— Твою за ногу!.. Роман! Ты что сопишь? Алло!

— Да-да, — еле-еле слышно донеслось из динамика.

Фрост разозлился пуще прежнего:

— Ротман! Не мычи! Отвечай!

— А кто это? — странный придушенный голос не был похож на Романов, но все же это был именно радиобог Ротман.

— Е-е-оперный театр! Рома, это Корней! Корней Фрост. Ты чего шифруешься? — недоумевал телемагнат.

— А-а-а-а? Тьфу ты! Корней, ты, как всегда, очень не вовремя! Я не могу ни с кем сейчас говорить. Все! Прощай!

Фрост едва успел завопить в ухо исчезающего коллеги:

— Погоди ты!!! Срочные вести! Обнаружилось завещание Шлица.

— Ну и что?! — почти равнодушно, но все так же приглушенно отвечал Ротман.

— А вот и то! Рома, мы с тобою в полной жопе! Ни тебе, ни мне там не оказалось места, а вот Кирке Фарфорову аж целый особняк обломился!

— С какого перепугу? — казалось, Роман на секунду заинтересовался этой странной новостью, но тут же, не дожидаясь, пока Фрост наберет в рот побольше воздуха для ответа, сам продолжил: — А мне вообще насрать! Я на Лазурном Берегу. В ближайшее время возвращаться не планирую. Понял мою телеграмму? Бывай, Корней… И вот еще… мой тебе совет: проверь свои документы по каналу, стройке, газете и все остальное. Пока не поздно… — Связь оборвалась. Фигура атланта полетела на пол.

«Бух!» — глухо охнул «ТЭФИ».

— Козлы! Уроды! Скоты!

Фрост изрыгал оскорбления и проклятия в адрес человечества. Ротман по каким-то неведомым причинам отказался выслушивать и обсуждать новости про дело, которое волновало всех медиаолигархов последние месяцы. Видимо, у РР нашлись более важные дела. Тем более что в последние дни он вообще не появлялся на отечественном горизонте, отсиживаясь где-то в пределах трассы А-8 между Сен-Тропе и Сан-Ремо. На память о «жирных девяностых» большинство олигархов, включая медийных капиталистов, обзавелись виллами, домами и апартаментами на этой самой живописной дороге Европы.

— Что же это происходит?! Куда бежать?

Фрост мерил гигантскими ступнями пол кабинета и вслух задавал ему вопросы. Ценный паркет в ответ виновато скрипел при каждом шаге. Вдруг Фроста словно осенило; он рванулся к столу и судорожно переворошил кипу бумаг, большинство из которых составляли разноцветные и разномастные приглашения на всевозможные вечеринки и мероприятия, проходящие ежевечерне и еженощно в падкой на развлечения столице. Наконец на поверхность вынырнул сверкающий всеми цветами радуги конверт, усыпанный мелкими, но яркими хрусталиками. Внутри оказалась покрытая золотом пластиковая карточка. На ней — витиеватая надпись: «Гость Алимджана». И ниже: «Проход, уход и забота ВЕЗДЕ».

Фрост перевернул конверт. На ней красовалась завтрашняя дата. Именно в этот день вся русская тусовка стремилась в гости к Алиму. Там на далеком Лазурном побережье последние пятнадцать лет с завидным постоянством он принимал гостей. Если вы не получали подобной карточки в хрустальном конверте, то это означало лишь одно — вы не были приглашены!

— Срочно готовьте самолет. Завтра рано утром. Да! Скорее всего, один. Хотя все возможно. Все! Срочно! — пробегая мимо секретарши, выкрикивал Фрост.

«Последний шанс ухватить ускользающее наследство должен быть использован!» — твердо решил Корней Львович и, стиснув недавно полностью перестроенные зубы, помчался вниз по ступеням телецентра.