Джоди Пиколт - Последнее правило

Положа руку на сердце, я не понимаю, почему она так расстроилась, ведь в ступор впал я.

Положа руку на сердце… Интересно, на чье сердце нужно положить руку? Почему именно на сердце?

— Я пойду приму душ, — говорю я. — Ты тоже со мной?

Наконец-то она встает и уходит.

— Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Да.

— Приду через несколько минут, проверю.

Как только она уходит, я ставлю тарелку с картофелем на ночной столик. Я собираюсь принять душ, но сперва нужно закончить одно дело.

У меня есть собственный вытяжной шкаф. Раньше это был аквариум, где жила моя рыбка Арло, потом она умерла. Сейчас пустой аквариум стоит, перевернутый вверх дном, на моем комоде. Внутри нагреватель для кружки. Раньше я пользовался горючим «Стерно», но мама была против открытого огня (даже едва горящего) в моей спальне — отсюда и электрический нагреватель. Наверху я делаю небольшое корытце из алюминиевой фольги, а потом выдавливаю суперклей размером с пятицентовую монету. Беру кружку с какао (без молока, разумеется), которое принесла мама, и тоже ставлю в вытяжной шкаф — какао создаст необходимую влажность воздуха, хотя после я не стану его пить из-за белой пенки, которая плавает на поверхности. Наконец я помещаю внутрь стакан с исходным образцом — моими отпечатками пальцев — чтобы удостовериться, что все работает.

Осталось последнее, но у меня все внутри сжимается.

Я должен заставить себя порыться в вещах, которые были на мне вчера, и найти предмет, который я хочу обработать дымом. Тот, который я взял из ее дома. И я тут же вспоминаю обо всем, а это означает, что задворки моего сознания темнеют.

Приходится отчаянно сопротивляться, чтобы меня вновь не засосало в эту черную дыру.

Несмотря на перчатки из латекса на руках, я ощущаю, насколько холоден металл. Насколько холодным было все вчера.

В душе я усердно тру тело, пока кожа не становится красной, а глаза не начинают болеть из-за бьющей прямо в них струи воды. Я помню все.

Даже то, чего не хочу.

Однажды, когда я учился в третьем классе, один мальчик стал передразнивать мою манеру разговаривать. Я не понимал, почему его кривляние и плоские шутки могут кому-то показаться смешными. Я не понимал, почему он продолжал говорить: «Отведи меня к главному». [11] Тут цитируется песня «Take me to your leader». Я понимал лишь одно: он следовал за мной по пятам по площадке, и куда бы он ни шел, везде надо мной смеялись. «У тебя какие-то проблемы?» — наконец спросил я, поворачиваясь, и он оказался прямо у меня за спиной.

«У тебя какие-то проблемы?» — как попугай переспросил он.

«Я бы настоятельно посоветовал тебе заняться чем-нибудь полезным», — сказал я.

«Я бы настоятельно посоветовал тебе заняться чем-нибудь полезным».

И прежде чем я понял, каковы будут мои последующие действия, пальцы сами сжались в кулак и я ударил обидчика в лицо.

Всюду была кровь. Мне было противно ощущать его кровь на своей руке. Было противно, что его кровь брызнула мне на рубашку, которая до этого была желтой.

Обидчик упал без сознания, а меня отвели в кабинет к директору и отстранили от занятий на неделю.

Я не люблю вспоминать тот день, потому что мне кажется, что я состою из разбитого стекла.

Никогда не думал, что еще раз увижу столько крови на своих руках, но я ошибался.

Через десять минут цианакриловый клей, суперклей, высох. Мономеры в его парах полимеризировались в воду, амины, амиды, гидроксил и углекислоту — все компоненты, которые можно обнаружить в маслах, оставляющих отпечатки пальцев. Пальцы липнут к этим маслам и создают невидимое глазу изображение, которое можно разглядеть, обработав поверхность порошком. Потом изображение можно фотографировать, увеличивать и сравнивать с имеющимися образцами.

В дверь моей спальни стучат.

— У тебя все нормально?

— Нет, я повесился в туалете, — отвечаю я.

Это неправда.

— Джейкоб, мне не до смеха, — укоряет мама.

— Все хорошо, я одеваюсь.

Это тоже неправда. На самом деле я стою в трусах и футболке.

— Ладно, — говорит мама. — Крикни, когда оденешься.

Я жду, пока ее шаги не стихнут в коридоре, потом достаю стакан из аквариума. На нем, без сомнения, есть несколько отпечатков. Обрабатываю их порошком двойного назначения, который отлично виден и на белой, и на черной поверхности. Потом обрабатываю отпечатки на втором предмете.

Фотографирую их вблизи цифровым фотоаппаратом, который мне подарили на Рождество два года назад, загружаю изображение в компьютер. Всегда лучше сфотографировать скрытые отпечатки, прежде чем снимать, — можно их повредить. Позже в фотошопе я инвертирую цвета бороздок и увеличу отпечатки. Можно начинать анализ.