С. Линни - Возвращение из Эдема

Однако после того, как они поднялись к главному входу в монастырь, брат Тимофей быстро провел Гери по крытым галереям мимо часовни и музея, затем вверх по лестницам во внутренний дворик под открытым небом.

Ждать пришлось недолго. Вскоре двое мужчин в черных штанах и белых рубахах вышли из кухни. Один нес полдюжины длинных буханок хлеба, другой держал в руках два тяжелых кувшина с водой. Оба весело кивнули брату Тимофею, прошли через дворик и скрылись в трапезной.

– Пора.

Встав, брат Тимофей быстро миновал двор и поднялся на кухню. Гери поспешила следом за ним. Она успела лишь окинуть взглядом просторное помещение с голыми каменными стенами, наполненное запахами стряпни. На больших газовых плитах стояли высокие кастрюли, разделочные доски были заполнены нарезанным луком, морковью и сельдереем.

Гери почувствовала, что ее захватила окружающая атмосфера. Она представила себя в монашеском облачении, до конца своих дней нарезающей продукты, скромно варящей суп.

Но брат Тимофей не сбавлял шага. Гери поторопилась за ним. В дальней части помещения в полу имелось прямоугольное отверстие. Вниз уходила каменная лестница, огороженная чугунными перилами. Брат Тимофей уже скрылся в темноте. Гери почудились голоса возвращающихся поваров, и она бросилась догонять своего провожатого.

Брат Тимофей остановился под лестницей. На стене был электрический выключатель, но монах не стал прикасаться к нему. Слабый отсвет проникал из кухни. Когда глаза Гери привыкли к полумраку, она осмотрелась вокруг.

У одной стены стояли две большие стиральные машины и пара сушилок. Вдоль противоположной тянулся длинный каменный желоб. Сверху в него непрерывной струей стекала вода.

– Прачечная, – тихо произнесла Гери.

Монах кивнул и прошептал:

– Ей тысяча лет. Именно над ее планом так старательно трудился Арсениос Скинурис. Вода поступает сюда из природного источника. Она всегда течет, вечно движется.

С опаской посмотрев на воду, Гери окунула в нее руку, тотчас отдернула ее и сказала:

– Холодная.

– «Блаженны те, которые омыли одежды свои, чтобы иметь им право испить из реки жизни и войти в город воротами».

Брат Тимофей направился через полумрак к деревянной двери под полукруглой аркой. Гери последовала за ним. Монах остановился перед дверью. В темноте женщина с трудом различала его лицо.

– Я не знаю, почему вас призвали сюда, – сказал он. – Быть может, вы обладаете мудростью, духовными либо материальными ресурсами, которые нужны сейчас. Мне это не известно. Вы сами увидите, обратится ли к вам Бог. Знаю только то, что я привел вас сюда.

С этими словами брат Тимофей отворил древнюю дверь. За ней в одном из двух железных колец, прикрепленных к стене, торчал факел. Гери видела такие на средневековых рисунках. Монах взял факел за рукоятку, имевшую около ярда в длину. Женщина не знала, из чего сделан факел, но он ярко вспыхнул от огонька зажигалки, которую брат Тимофей достал из кармана рясы.

– Пошли, – сказал он.

Гери шагнула в темный проход, и монах наглухо закрыл за ними дверь.

26 февраля 2006 года, 10.36

Остров Транхольмен

Стокгольм, Швеция

«Ого! Как здесь здорово!» – думал Эрик, гуляя по тропинке в густых зарослях.

Он жалел о том, что у него не было возможности обследовать эти места раньше.

Час назад, порывшись в гардеробе, Эрик натянул нижнее белье, футболку и два свитера, горнолыжный полукомбинезон, а сверху надел теплую куртку с капюшоном и сапоги-луноходы. Заключительным штрихом стали самые толстые перчатки, какие он только смог найти. Как следствие, двигался Эрик скорее как робот, а не как мальчик-подросток, но, когда он вышел в ясное, морозное утро, ему было тепло и уютно.

Эрик дал себе час на то, чтобы обследовать поместье. Если задержаться на улице дольше, то его, скорее всего, обнаружат. Поэтому он стремился использовать этот час по полной и двигался настолько быстро, насколько только позволяла многослойная одежда. Эрик уже нашел тропинку, ведущую к берегу моря и пустынному причалу, окруженному унылой ледяной водой. Оттуда тропинка уходила в лес, петляя среди берез с редкими вкраплениями пышных зеленых елей.

В лучах зимнего солнца прозрачные березовые рощицы казались радостными и светлыми. Однако ели резко контрастировали с этими голыми деревьями своими густыми тенями и ароматом хвои. Идти по петляющей утоптанной тропинке было легко. Исследуя свой новый мир, Эрик не боялся заблудиться.