Джоконда Белли: В поисках Эдема

Утопия — слово, созданное Томасом Мором; греческого происхождения: «u» — не, и «topos» — место. Дословно: «место, которого нет».

Некоторые хотят попасть на Луну, в то время как мы все еще пытаемся попасть в деревню.

Джулиус Ниерере, Президент Танзании, 1964–1985.

Волнение или спокойствие реки знаменовало времена года, ход времени. Без этой реки ей трудно было представить свою жизнь. Как жалко было осознавать, что когда она станет уходить, то не сможет взять с собой реку, обвязав ее вокруг шеи, будто шарф.

Сидя на пристани, девушка запрокинула голову, подняла руки и потянулась, изогнувшись всем телом. Обвела взглядом, лежащий перед нею пейзаж. Вода оказалась мутной из-за зимнего прибоя. Напротив поместья река была широкой. Маленькие островки по центру, покрытые растительностью — пальмами, различными кустами, зарослями осоки, — напоминали дорогу, которую создали для себя деревья, чтобы перепрыгивать с берега на берег. Густые мангровые заросли, листва, стволы, многочисленные побеги — все это было окутано в этот утренний час в таинственную белесую дымку опустившегося на землю неба. На противоположном берегу на кронах самых высоких деревьев туман расползался по густой листве. Цапли прятали длинные клювы в воду, передвигаясь на своих длинных тонких ногах, точно девушки, которые боятся намочить юбку.

У нее было предчувствие, что контрабандисты приедут именно сегодня. Они всегда приезжали в это время, когда стихали дожди. Вот уже Педро на своей бонго [2] Бонго — лодка для перевозки пассажиров, род парома. — Здесь и далее прим. перев. Прим. ред. обозначены отдельно. спустился по реке забрать их в Грейтауне. Девушка поспешно поднялась на ноги, отряхивая ладони о комбинезон. Выражение лица ее было и милым и странным. Ее дедушка говорил, что она похожа на помесь птицы и кошки.

Прицепив к ремню сумку с инструментами, она направилась к дому по тропинке, окаймленной карликовыми кокосовыми пальмами.

Мерседес, помощница по дому, с отсутствующим видом раскачивалась в такт движениям швабры, которой она методично терла пол в просторной гостиной-столовой. Из глубокой задумчивости она вышла, лишь услышав хозяйку, и поприветствовала ее.

— У меня такое чувство, что наши гости приедут сегодня, — заявила Мелисандра. — Ты уже подготовила кровати?

— Да, дочка, я даже цветы в вазы поставила.

— А яйца-то собрали?

— Ну конечно.

— А в ванной чисто?

— Я уже сказала тебе, что все готово. Ступай, приведи в порядок бумаги своего дедушки. Он вот-вот вернется.

Мелисандра огляделась вокруг. Начищенный пол просто сверкал. Пахло чистотой. Мерседес хорошо справилась со своей работой. Мелисандра направилась в кабинет, расположенный, как и другие комнаты, напротив веранды, выходившей на реку. Обязательным ежедневным ритуалом для нее было разбирать завалы на дедушкином письменном столе, наводить в кабинете порядок, который он постоянно нарушал. Перьевой метелкой девушка прошлась по столу и аккуратно сложила исписанные кипы бумаг. Все осмотрела. Ее взгляд остановился на пюпитре, где лежала книга в черном переплете, которую он опубликовал еще в стародавние времена. Мелисандра подошла, чтобы разглядеть подчеркнутый абзац: «Река с каждым днем становится все более одинокой и все более прекрасной. Возможно, когда-нибудь люди заселят ее долины, как полагал Сквайер; по ней поплывут корабли и баржи; на ее равнинах и холмах будут пастись лошади и породистый скот; по ее берегам вырастут затейливые тропические домики, а в них окажутся книги и портреты поэтов. Может, одиночество и первозданная красота останутся только на страницах книг. А может, все снова порастет лесом. Кто знает».