С. Линни - Возвращение из Эдема

Но пастор Кент через полгода после своего появления пригласил шестнадцатилетнюю Джейме подняться в воздух на его «бичкрафте». В то ясное апрельское утро Сюзен – старшая сестра Джейме – и ее кавалер, направляясь неизвестно куда, по пути подбросили девчонку до дома Кентов.

Он отличался от дома Андерсонов, как день от ночи. Начать с того, что в дверях Джейме встретили две беспородные собаки, в одной из которых было что-то от мастифа, а в другой – от чихуахуа.

– Проходите! – окликнул изнутри женский голос.

Войдя в дом, Джейме застала миссис Кент натягивающей высокие ковбойские сапоги. Жена пастора собиралась отправиться в свою юридическую контору. В доме не то чтобы царил разгром, но сразу чувствовалось, что здесь живут люди. Дорогого фарфора не было и в помине.

– Привет, Джейме, – сказала миссис Кент. – Я слышала, Эш собирается сегодня поднять тебя в воздух. Желаю удачи!

– Да, рада с тобой познакомиться! – весело воскликнула ее одиннадцатилетняя дочь Лекси, появляясь в дверях кухни с недоеденным сэндвичем с яйцом в руке.

– Так, кухня закрывается! – послышался голос пастора Кента, возникшего за спиной дочери. – Повар уходит!

– Лекси, давай скорее сюда! – окликнул девочку из коридора старший брат.

Схватив куртку, она выскочила в дверь. Ее «я вас люблю» прозвучало одновременно с прощальными словами родителей.

После этого Джейме и пастор Кент направились к машине.

– Зовите меня Эшером, – сразу же попросил он.

Вспомнив то утро, Джейме подумала, что после всех скандалов о сексуальных домогательствах пастору ни за что бы не разрешили взять девушку-подростка в полет одну, без сопровождающего, но это было давно, когда все выглядело невинным и по большей части, как, например, в тот раз, таковым и оказывалось.

Машина подкатила к «бичкрафту», стоявшему на привязи на аэродроме Спрингфилда. Поставив автомобиль на поле, пастор начал учить Джейме, как развязать страховочные концы.

– Я до сих пор не знаю, зачем мы сюда приехали, – выпалила девчонка, когда пастор открыл дверь кабины и они приготовились к взлету.

– Мы оказались здесь вот почему. На прошлой неделе я упомянул на собрании молодежи о том, что у меня есть собственный самолет, и впервые за все время нашего знакомства увидел, как у тебя зажглись глаза, – просто ответил Кент.

Затем он связался с диспетчерской, получил разрешение на взлет, и самолет поднялся в ленивую синеву неба. Джейме почувствовала, как у нее в груди снова разгорается любовь к полетам.

Они пролетали над фермами, речками, старыми кладбищами, полями и лугами.

– Так в чем же дело? – наконец спросил Эшер. – Что произошло с огнем в твоих глазах?

Джейме удивленно посмотрела на него. Пастор служил в церкви уже полгода. Неужели он до сих пор не знал, что она бедная сирота, родители которой трагически, но в то же время геройски погибли, обеспечивая медицинской помощью беженцев в Пакистане? Об этом было известно всем. Такое состояние стало второй натурой Джейме.

– Мои родители умерли, – сказала она.

– Да, – ответил пастор. – Мои тоже. Как ты думаешь, они воспитали тебя хрупкой, готовой разбиться вдребезги? Или сильной, крепкой духом, полной жизненных сил, чтобы ты помогла миру, когда их не будет в живых? Из того, что я о них слышал, получается, что это были люди, которые стремились оставить после себя что-то положительное, а не кучку детей с разбитыми судьбами.

Вся ярость Джейме прорвалась на поверхность. Было очевидно, что пастор устроил все сознательно, даже продумал заранее, о чем говорить.

– Что дальше? Сейчас вы скажете, что Господу потребовался еще один блестящий врач для всех беженцев на небесах и Он призвал к себе моего папу? Еще Ему понадобился прекрасный цветок, поэтому Он срезал мою мать в расцвете сил? Или вы заявите, что я должна найти в себе силы справиться с этим, иначе Господь ничего такого не допустил бы? А вдруг у меня нет сил? Может быть, я не могу с этим справиться, мать вашу!

Эшер мельком оглянулся на нее, не стал корить за гнев, за подобное отношение, за непристойные выражения, лишь спросил:

– Кто кормит тебя всей этой чушью?

– Все, – всхлипнула Джейме, размазывая по щекам слезы. – По сути дела, все.

К своему ужасу, она всерьез расплакалась.

– Джейме, помнишь то место в Евангелии от Матфея, где умирает Лазарь, друг Иисуса? Когда Господь приходит к сестрам Лазаря, Он не говорит им: «Богу понадобился самый красивый фикус, поэтому Он разбил вам жизнь и забрал ваше дерево», не заявляет: «Когда-нибудь вы снова встретитесь со своим братом» или даже «Дайте мне одну минуту, я все исправлю». Вспомни, что сделал Иисус перед лицом Марии и Марфы, убитых горем. Он и сам так страдал, что… заплакал! Иисус зарыдал. Именно это Он делает теперь с тобой, прямо сейчас.