Джоди Пиколт - Похищение

Крис возвращается в конференц-зал.

— Держи! — Он толкает кружку по полированной столешнице в мою сторону. — Завтрак для чемпионов. А теперь извини, но я пойду поищу хирурга, который сможет ампутировать мне голову.

Он уходит, а я смотрю на чашку. От нее поднимается ароматная струйка пара. Я не пил кофе уже много лет, но до сих пор помню его восхитительную горечь. Я делаю глубокий вдох. После чего бросаю полную чашку — плевать на фарфор! — в мусорное ведро.

Офицер, обслуживающий приемную зону тюрьмы, кивает мне:

— Заходите в любую свободную.

Утро тихое, все двери заперты, лампы погашены. Я открываю первую дверь направо, жму на выключатель — и вижу весьма неожиданную картину: какой-то зек, спустив полосатые штаны до щиколоток, трахает свою адвокатессу прямо на столе для совещаний.

— Сукин сын! — рявкает мужчина, подтягивая трусы.

Женщина растерянно мигает, ослепленная внезапной вспышкой, и пытается вернуть на место свою обтягивающую юбку, но мимоходом сваливает на пол гору папок.

— Дайте-ка угадаю, — добродушно говорю я ей, — вы, должно быть, обсуждаете ваше членство в адвокатской коллегии?

Извинившись, я перехожу в соседнюю комнату и дожидаюсь Эндрю. Когда он заходит, я все еще думаю об этой адвокатессе — ее, пожалуй, уместно было бы назвать «защитница по назначению сюда » — и улыбаюсь.

— Что тут такого смешного? — интересуется Эндрю.

Еще неделю назад я бы рассказал ему эту историю за десертом. Но сейчас Эндрю носит такой же полосатый костюм и розовые трусы, а это весьма отрезвляющий факт.

— Да ничего. — Я смущенно откашливаюсь. — Послушайте, нам нужно кое-что обсудить.

Предъявить клиенту оправдывающие основания можно правильно и неправильно. Вы, в общем-то, объясняете ему, где находится эвакуационный выход, а потом добавляете: «Ну, если бы у вас была стремянка, чтобы долезть до него, то вы бы вышли на свободу», — и молитесь, чтобы у него в нагрудном кармане таки оказалась складная лестница. И пусть стремянка не поместится ни в одном нагрудном кармане, и пускай у него в жизни не было стремянки — главное, что он тут же отзывается: да, есть. Вам как адвокату нужно лишь намекнуть присяжным, что стремянка имеется; совершенно не обязательно ее показывать.

Иногда клиент понимает, что вы затеяли, иногда — нет. В лучшем случае вы вызываете главного свидетеля, в худшем — просите соврать, чтобы у вас было хоть жалкое подобие защиты.

— Эндрю, — осторожно начинаю я, — я внимательно изучил выдвинутые вам обвинения, и мне кажется, что мы таки сможем провести линию защиты. Если в двух словах, то смысл таков: дома царила настолько ужасная обстановка, что у вас не оставалось иного выхода и вы вынуждены были насильно забрать Делию оттуда. Но есть одно «но». Чтобы мы смогли воплотить этот план в жизнь, вы должны будете доказать, что исчерпали все законные способы решения проблемы. — Я даю Эндрю время переварить новую информацию. — Делия сказала мне, что ваша бывшая жена была алкоголичкой. Возможно, это мешало ей должным образом исполнять материнские обязанности…

Эндрю нерешительно кивает.

— Возможно, вам казалось, что вы должны стать опекуном Делии из-за…

— А разве не…

Я поднимаю руку, не дав ему договорить.

— Вы звонили в полицию? Или в службу социального обеспечения? Вы пытались пересмотреть решение суда?

Эндрю ерзает на стуле.

— Я думал об этом, но понял, что лучше не надо.

Сердце у меня обрывается.

— Почему?

— Ты же видел мой «послужной список» у прокурора…

— Кстати, что это, черт возьми, такое?

Он пожимает плечами.

— Да ничего особенного. Глупая драка в баре. Но я тогда провел ночь в тюрьме. В те времена суд автоматически отдавал ребенка матери, даже если у отца была безупречная биография. А уж если у тебя были нелады с законом — прощайся со своей доченькой. — Он смотрит мне в глаза. — Я боялся, что если подам жалобу на Элизу, то они поднимут архивы и решат, что мне даже проведывать ее нельзя, не то что требовать опеки.

Оправдывающие основания можно подключить только тогда, когда у обвиняемого не оставалось возможности добиться своего законным путем. А Эндрю обрисовал совсем другую картину. Он даже не пытался прибегнуть к закону — сразу кинулся вершить собственную справедливость. Но я не говорю ему, что это признание рушит всю защиту; я лишь киваю. Первое правило адвокатуры гласит: ваш клиент всегда должен видеть свет в конце тоннеля. Клиент должен верить, что не все потеряно.