Джоди Пиколт - Похищение

Когда мы уже подросли, я иной раз хотел признаться ей в своих чувствах. Я убедил себя, что даже если в результате придется потерять Эрика, Делия сможет компенсировать утрату. Но потом я вспоминал, как они с Эриком кружили посреди спортзала, цепляя подошвами серпантин, под слащавые баллады, и понимал: сколько бы лет ни прошло, Делия и Эрик все равно будут смотреть друг на друга так, словно весь мир, включая меня, исчез. Я мог потерять одного из них, но едва ли перенес бы утрату обоих.

Однажды я таки допустил промашку: я поцеловал ее, когда мы валяли дурака на берегу реки Коннектикут. Но я обратил поцелуй в шутку, как поступал всегда, когда близость между нами становилась неловкой. Если бы я сказал то, что хотел сказать, когда она плавала среди камышей, крепко держась за мои плечи и покачивая бутоном своих губ прямо у моего подбородка, она, возможно, утратила бы дар речи. Но вдруг не потому, что онемела от счастья, а потому, что не могла ответить мне тем же?

Когда любишь женщину, хочешь, чтобы у нее было все, чего она ни пожелает.

Делия же всегда хотела одного: чтобы Эрик был рядом.

Исправительное учреждение округа Грэфтон лежит у окончания десятой трассы, как сгорбившийся во сне медведь. У шеи этого медведя примостилось родственное здание суда. Когда мы паркуемся, я замечаю, что взгляд Делии прикован к колючей проволоке, тянущейся над забором.

Я выхожу из машины и открываю дверцу Делии. Она, ссутулившись, стремительно шагает к входу в приземистую пристройку, больше похожую на замок гоблина из сказки. Дежурный офицер отрывает глаза от журнала «Максим».

— Мы пришли на свидание к одному заключенному… — говорю я.

— Вы его адвокат?

— Нет, но…

— Тогда приходите во вторник вечером, в приемные часы. — Он снова опускает взгляд на журнальный разворот.

— Вы, наверное, не поняли…

— Ага, не понял. И никогда не понимаю! — рявкает офицер.

— Моего отца поместили сюда два дня назад…

— Вы не можете его увидеть — и точка. Должно пройти несколько недель, прежде чем ему разрешат принимать посетителей.

— Мой отец столько здесь не пробудет, — говорит Делия. — Его отошлют в Аризону.

Это наконец привлекает его внимание. В тюрьме округа не так много людей, ожидающих срочного перевода в другой штат.

— Хопкинс? — уточняет офицер. — Вы не смогли бы встретиться с ним, даже если бы я вам позволил. Сегодня утром он улетел в Феникс.

— Что? — Делия ошарашена. — Отца здесь нет? А его адвокат об этом знает?

Офицер оборачивается на звук хлопнувшей двери, за которым следует отборная брань.

— Теперь знает, — отвечает он.

Эрик замечает нас у КПП и недоверчиво хмурится.

— Что вы тут делаете?

— Почему ты не сказал, что папа уезжает сегодня?

— Потому что мне об этом не сообщили. — Эрик грозно косится на сопровождающего его надзирателя. — Очевидно, ни прокурор из Аризоны, ни окружная тюрьма Грэфтона не сочли нужным уведомить меня об экстрадиции моего клиента. — Он раздраженно роется в кошельке. — У тебя деньги есть? Я еду в аэропорт.

Я даю ему сорок долларов, Делия — еще полтинник.

— Ты хотя бы знаешь, куда идти по прилету?

— У меня будет семь часов в воздухе на то, чтобы сообразить. — Эрик небрежно чмокает Делию в лоб. — Слушай, я все улажу. А ты тем временем найди человека, который сможет приглядеть за домом, и купи себе и Софи билеты в Аризону. Возьми несколько моих костюмов и коробку с пометкой «Эндрю» у меня на столе в офисе. Я позвоню тебе на мобильный, как только что-то выясню.

Мы втроем выходим на улицу, где еще достаточно холодно, чтобы наши обещания кристаллизовались в воздухе. Эрик усаживает Делию на переднее сиденье моей машины и, наклонившись, тихо говорит ей что-то. Но это за пределами слышимости. Мне кажется, он говорит, что любит ее и что будет по ней скучать. Что когда он сядет на самолет и закроет глаза, первым, что он увидит, будет ее лицо. Я сам сказал бы то же самое на его месте. Захлопнув дверцу, он обходит автомобиль и приближается ко мне.

— Я не справлюсь, — говорит он.

— Но ты же сказал…

— А что еще я мог ей сказать, черт побери?! Фиц, мне конец. Я вообще не понимаю, что творю, — сознается Эрик. — На руке уже пальцев не хватит, чтобы пересчитать, сколько раз я нарушил закон. Я должен был заставить ее найти ему другого адвоката. Настоящего адвоката.

— Ты настоящий адвокат, — уверяю его я. — Она попросила тебя сделать это, потому что знает, что ты поможешь Эндрю выпутаться.