Антон Сибиряков - В поисках любви

— А как же сеанс?

— Это и будет нашим сеансом. Пока вы будете спать, я узнаю о вашей проблеме изнутри.

— И как же вы это сделаете?

— Это называется осознанным сном. Мы вернемся в тот подвал вместе. Но мое присутствие там, не даст забыть вам о том, что вы спите. От этого нарушится цепь повторяющихся событий, и мы сможем расширить границы сна.

Усмехаюсь пересохшими губами. Не знаю, верить ли ему. Все, что он говорит — магия, недоступная простому человеку. Но ведь он… волшебник?

— Вы шутите?

Качает головой.

— Но разве такое возможно?

— Возможности человека безграничны. Но если вас пугает такой эксперимент, мы сможем ограничиться простыми разговорами. Проведем операцию без наркоза, как я это называю. Но все же…не думайте, что я провожу над вами свои безумные опыты. Я практикую лечение осознанным сном очень давно.

— То есть — вы придете ко мне в сон? Я правильно вас поняла? — пожимаю плечами. — Это кажется фантастикой.

— Ну, — сухо смеется в ладони, — нет, конечно, нет. Я не смогу прийти в ваш сон, если вы сами меня не впустите. То есть — ваш мозг. Именно он должен спроецировать меня, опираясь на мой голос. А дальше, когда мы встретимся во сне, я расскажу вам о том, что вы спите. И от этого все изменится. И мы сможем увидеть больше. Понять, почему сон постоянно повторяется и мучает вас.

Скептически развожу руками.

— И все равно, это фантастика. Я не могу, не то, что поверить. Понять…

— Но разве многие люди разбираются в карбюраторах и моторах автомобилей? Однако это не мешает им садиться за руль и ехать туда, куда они хотели. Скажите, Оксана, вы когда-нибудь играли в компьютерные игры?

Ставлю сумку на кушетку. Не могу привыкнуть к странным вопросам, сбивающим с ног. Замечаю в раздумьях, как его рука тянется к рамке на столе и кладет ее вниз фотографией. Зачем? Разве у психолога могут быть тайны? Или это очередной фокус? Проверка моей выдержки?

— Ну, по крайней мере, имею представление о том, что это такое. Но…какое отношение это имеет к нашему разговору?

— О, самое прямое. На примере компьютерной игры я обычно и объясняю свою методику. Ведь молодым такие параллели ближе, — он берет со стола узкие очки и водружает их на нос, за секунду превращаясь в мудрого профессора. Умеет перевоплощаться.

— Конечно, продолжайте.

Беда в том, что мне и, правда, интересны его речи. Они завораживают. Открывают новые горизонты знаний, о которых я могла только мечтать.

— Компьютерная игра — это пример ограниченности главного героя. В действиях, в желаниях, в движениях. Само понятие мира для него ограничено. Потому как он и не думает о том, что может быть что-то еще, кроме прямой дороги, закрытых домов и врагов впереди. То есть всего того, что ему дано разработчиками. Того, что есть на экране. Но как только он узнает, что это игра, он поймет, как огромен мир за ее пределами. То же самое случится и с вами, когда я расскажу о том, что вы спите. Мы поднимемся из подвала. И возможно увидим, а если быть точным, я уверен, что увидим — никакого дома нет. Мы освободим вас от его плена. Вот в этом, собственно, и заключается лечение осознанным сном. А когда вы сможете спокойно спать, все покажется проще и скромнее. И дальнейшие наши сеансы будут лишь процессом зализывания ран. Ну, как? Готовы посетить страшный подвал в последний раз?

Мысли путаются в голове. Его объяснения сбивчивы и непонятны, словно он специально все усложняет, рассчитывая на мою наивность. Если я возьму его за руку, не заведет ли он меня в гнилые гаражи, как старый педофил, с одной единственной мыслью об изнасиловании?

Я слышу Сашкин шепот. Она говорит мне о том, что нужно идти. Что волшебники властны над тьмой и бояться нечего. Но на этот раз я хочу быть предельно осторожной.

— Это не опасно?

— В любой момент я смогу вас разбудить. По первому вашему желанию.

— Вы обещаете?

— Да. Обещаю.

Глубоко вздыхаю.

— Что ж…раз это всего лишь сны…я согласна.

— Вы боитесь, что эти видения могут быть чем-то еще? — смотрит на меня поверх очков. Прячу глаза. Растерзанные ногти горят огнем.

— Я так мало сплю, что и не знаю уже, где сон, а где реальность. Простите, это звучит глупо, я понимаю…

— Нет, нет. Я сталкиваюсь с такими случаями довольно часто. Вы не одиноки в своей проблеме. Порой мне кажется, что плохой сон — эпидемия современной молодежи. Не бойтесь. Я помогу вам понять, что реально. Ложитесь на кушетку, я дам вам подушку и одеяло…

Наверное, стоит отказаться, ведь это лишнее, но я понимаю, что на голой кушетке, в чужом доме, принцесса не сможет заснуть. Поэтому киваю, неловко улыбаясь, и он уходит из кабинета, оставляя меня одну. И когда я, несмотря на запреты, все же поднимаю фотографию со стола, мне начинает казаться, что все это часть одного плана. Логичного, расчетливого, вычищенного до блеска… Волшебник все знал наперед. О том, что я соглашусь, о том, что приду. И о том, что захочу узнать, почему он прячет от меня фото своей дочери…Боже. Может ли это быть правдой? И если да, то в чьем логове я сейчас нахожусь?..