Михей Натан - Боги Абердина

Арт вышел в холл, зевая. На нем была полосатая фланелевая пижама. Он почесал Нила за ухом.

— Николь звонила, — сообщил Артур. Его очки сидели на кончике носа. — Она сказала, что будет дома после девяти. Куда ездил?

У меня была готова дюжина вариантов вранья.

— К доктору Лангу, — наконец, сказал я. — Потребовалось забрать чек и подготовить расписание на семестр.

Арт уже не обращал на меня внимания и смотрел на свои руки.

«Эллен звонила, — подумал я. — Она посчитала весь эпизод забавным и решила поделиться с Артом».

— Ты идешь спать? — спросил у меня Арт. Воспоминания об Эллен улетели прочь.

— Сейчас только восемь вечера, — ответил я.

— О-о, — он почесал голову и робко улыбнулся. — А по ощущениям, гораздо позднее. Разница во времени. Ну, ты это понимаешь.

Арт вздохнул, взялся за перила и пошел вверх по лестнице. Шел он медленно, тяжело волоча ноги, словно в кандалах.

Мы с Дэном развели огонь в камине и уселись играть в триктрак. Около десяти пошел сильный снег. Дэн сообщил, что доктор Кейд оставил Арту гору работы — переводы и подробные планы глав, а заодно поручил собрать информацию по проекту доктора Линвуда Тайерса. Артур решил представиться репортером какого-то академического журнала и позвонил в кабинет доктора Тайерса в Стэнфорде. Его секретарша ничего не знала, только задала кучу вопросов: «Для какого журнала? „Перо“? Вероятно, это новый журнал… Еще раз повторите, кто вы?..» Она предложила Арту позвонить агенту по рекламе, который работает на доктора Тайерса.

Мы поговорили о Праге и экспериментах Арта: о белладонне, видениях черной собаки и сброшенной банке из-под пива.

— Не считаешь, что это опасно? — катая в руках шашку, спросил я. — Белладонна легко могла бы его убить.

Дэн покачал головой.

— Арт знает, что делает, — заявил он.

— А как насчет той ночи, когда ты вырубился в саду? — не отставал я.

Дэнни нахмурился:

— Разве мы это уже не обсуждали?

— Да, но…

— Это была ошибка, — твердо сказал он. — Это все — часть процесса.

— Значит, ты занимаешься алхимией не ради забавы, — понял я.

Дэн посмотрел на меня с легким отвращением:

— Совсем нет.

— И ты в это веришь — в бессмертие и все остальное. Ты считаешь, что если умрешь, то сможешь вернуться.

— Я не верю в это.

Дрова в камине треснули, и горящее полено разломилось на две части, вверх взметнулись искры.

— Так почему мы пока не видели никаких доказательств? — спросил я. — Если эти знания добыты уже несколько столетий назад, то где же бессмертные?

— А как насчет Корнелия? — спросил Дэн. — Артур говорил мне, что ему двести лет.

— У Грейвса старческое слабоумие, — сказал я, хотя сам в это не очень верил.

Дэнни также не выглядел убежденным.

— Это фантастическая идея, — заявил он. — С подобным я готов согласиться. Но она не выходит полностью за пределы возможного. Почему ты так не хочешь, по крайней мере, признать существование возможности?

— Из-за здравого смысла, — ответил я.

Я привык к фантазиям Арта, иногда они меня даже захватывали, но слышать их же из уст Дэна казалось неправильным. Он говорил слишком логично и спокойно. И, тем не менее… Я подумал о ритуалах, о которых мне рассказывала Эллен, представил Дэна в черной мантии, с капюшоном на голове, мастурбирующим в золотую чашу.

— Ты хочешь жить вечно? — спросил я у Дэнни.

Он какое-то время раздумывал, наблюдая за огнем и вертя в руках стакан.

— Не вечно, — сказал он. У него на лице играли тени. — Я устану смотреть, как умирают все, кого я люблю.

— Ты можешь и им дать зелье, — заметил я. — Купить где-нибудь большой дом и смотреть, как проходят столетия.

— Или учиться в университетах на протяжении следующей сотни лет, — заявил он. — Получить дипломы во всех областях.

— По молекулярной биологии?..

— По ремонту двигателей.

Мы сидели у камина еще несколько часов и обсуждали, как жили бы, если бы у нас имелась в распоряжении тысяча лет. Мы стали бы богатыми и обладали властью, купили бы особняки на вершине горы, двухсотфутовые яхты, летом отправлялись бы в экспедиции в тропические леса Мадагаскара, зимой поднимались бы на горы Каракорум. Чтобы заполнить столетия, мы выучили бы все существующие языки, например, суматранский или ацтекский. Дэн сказал, что если бы у нас было достаточно времени, можно научиться играть на всех существующих музыкальных инструментах или написать историю Америки в десяти томах. Или — ничего не делать и просто растратиться по мелочам, словно божественные фланеры. Имея в распоряжении миллениум, можно накопить поразительное количество знаний. Дэнни считал, что мы стали бы богами, что вызвало наш смех.