Том Клэнси - Долг чести

– Что будем делать дальше? – спросил Мюррей у своих агентов.

– Пока мы не можем возбудить судебное дело, но все чертовски ясно ведет к тому, – заметил его заместитель. Нужно побывать еще в нескольких банках и проверить счета. Для этого требовалось судебное постановление, но они уже знали, к какому судье следует за ним обратиться. У ФБР всегда имелись «ручные» судьи, готовые оказать помощь.

Аналогичная проверка была проведена, разумеется, и в отношении Скотта Адлера. Удалось установить, что он разведен, живет один в квартире в Джорджтауне, платит алименты и дает деньги на воспитание детей, ездит в хорошем автомобиле, но все это не выходило за разумные пределы. Государственный секретарь

Хансон стал богатым человеком после многих лет успешной юридической практики, и вряд ли кто осмелился бы попытаться подкупить его.

Проверке подверглись и все остальные служащие вплоть до секретарш, имевших хотя бы малейшее отношение к переговорам и обладавших допуском к секретному делопроизводству. Выяснилось, что все оказалось в пределах нормы, за исключением виллы и автомобиля, недавно купленных Куком. Агенты ФБР знали, что потребуется всего лишь тщательная проверка и где-нибудь они обязательно обнаружат погашенный чек какого-нибудь банка, способный объяснить уплату за особняк. В этом заключалось одно из преимуществ банковской системы – там хранятся все финансовые документы, написанные, как правило, на бумаге, и всегда остается след.

– О'кей, будем исходить из предположения, что Кук и есть тот человек, которого мы ищем. – Заместитель директора ФБР обвел взглядом группу молодых агентов, которые, как и он сам, не сумели обратить внимания на вероятность того, что Барбара Линдерс принимала прописанное ей лекарство от простуды и что это лекарство могло самым странным образом подействовать на нее вместе со стаканом бренди, когда-то всегда хранившегося в настенном баре Эда Келти. Они были расстроены этой ошибкой ничуть не меньше его. В общем-то это не так уж плохо, подумал Дэн. После подобной ошибки люди всегда работают особенно прилежно, чтобы восстановить доверие к себе.

Джексон почувствовал сильный удар, характерный для посадки на палубу авианосца, затем стремительное торможение от захваченного крюком аэрофинишера. Его прижало к спинке пассажирского кресла транспортного самолета, который совершал регулярные рейсы на авианосную группу, доставляя сюда главным образом припасы. Еще одно странное переживание, подумал адмирал. Он привык совершать посадку на летную палубу, держа руками штурвал истребителя, и вот. теперь чувствовал себя необычно, потому что его жизнь находилась в руках юного безусого лейтенанта – или по крайней мере такими теперь казались ему все молодые летчики. Он заметил, как самолет развернулся направо, выруливая на свободное место летной палубы.

Наконец дверца распахнулась, и он спустился по трапу. На палубе его встретил матрос и указал на открытую дверь в надстройке авианосца. У входа висел медный колокол, и как только адмирал Джексон приблизился к двери, морской пехотинец, стоявший рядом с нею, отсалютовал ему, боцман пробил в колокол и по системе корабельной трансляции торжественно прозвучало:

«Прибыл командующий боевой группой семьдесят семь».

– Добро пожаловать на борт, сэр, – улыбнулся Бад Санчес, щегольски выглядевший в своем летном костюме. – Капитан на мостике, сэр.

– Тогда принимаемся за работу.

– Как твоя нога, Робби? – спросил командир авиакрыла на середине третьего трапа.

– Чертовски онемела после такого продолжительного пребывания в сидячем положении.

– Действительно, ему пришлось провести немало времени, сидя в кресле. Сначала инструктаж в Пирл-Харборе, перелет на самолете ВВС на атолл Эниветок, ожидание там транспортного С-2А6, который и доставил Джексона на подчиненную ему боевую авианосную группу. Он смертельно устал от смены часовых поясов, но был готов приступить к делу

– судя по положению солнца на небе, здесь был полдень.

– Как насчет придуманной легенды? Все еще держится? – спросил затем Санчес.

– Трудно сказать, Бад. Будем надеяться, что продержится до тех пор, пока мы не прибудем туда. – Морской пехотинец предупредительно распахнул дверь в рулевую рубку. Адмирал переступил коммингс и снова почувствовал, как затекла нога, – еще одно напоминание о том, что его полетам за штурвалом истребителя пришел конец.