Том Клэнси - Государственные игры

Углубившись в базу данных по французской архитектуре, Даррелл вывел на экран план крепости, в которую им предстояло проникнуть. Рисунки оказались бесполезными: они показывали, каким было здание в 1777 году, когда к нему был пристроен мост Вью-Понт. С тех пор Доминик, очевидно, произвел некоторые изменения. Если он и получал разрешения на реконструкцию, то ни одно из них нигде не фигурировало. То же самое касалось и каких-либо чертежей. Проще было достать планы Эрмитажа в Санкт-Петербурге, когда те понадобились для рейда “Страйкера”. Ясно, что этот Доминик давал на лапу очень-очень многим в течение весьма долгих лет.

Маккаски вернулся к фотографиям НБР, которые также ничего ни о чем не говорили. Хотя он и завидовал Столлу, но должен был признать, что тому придется серьезно понервничать. Даже несмотря на помощь Байона, дойди дело до перестрелки, их могли накрыть серьезным огнем. Кроме того, они были ограничены в действиях. Документы о “Новых якобинцах” были весьма скудными, однако сведения, которые в них содержались, заставили Даррелла похолодеть. Там были подробности о методах, используемых группировкой при нападениях и убийствах своих жертв, а также о пытках, которые применялись для запугивания и выколачивания информации. Следовало переслать эти данные Худу на случай, если они все же полезут внутрь, и еще напомнить, что даже Мелвин Пурвис и Элиот Несс лишний раз подумали бы, прежде чем ввязываться в это дело.

Времени на то, чтобы перебросить туда “Страйкер”, у них не оставалось, размышлял Маккаски, а с единственным из находившихся там поблизости тактиком, Бобом Хербертом, у них связи не было.

Он набрал телефонный номер Майка Роджерса, чтобы сообщить плохие новости о крепости…, и постараться прикинуть, что они могут предпринять со своей стороны, чтобы их отважное, но неопытное оперативное подразделение не искромсали в куски.

За время своей реабилитации после ранения Боб Херберт прошел через две эмоциональные фазы.

Первая выражалась в том, что он твердо намерен был не допустить, чтобы ранение его сломило. Он хотел поразить специалистов, научившись ходить заново. Во вторую он вступил после выписки из госпиталя, когда физиотерапия стала каждодневным трудом, но он боялся, что так и останется не способным даже на мало-мальски стоящие дела.

Когда Боб только начал тренировки для усиления рук, нижней части спины и пресса, боли были такими, как если бы сам дьявол всадил ему вилы в мышцы. Он близок был уже к тому, чтобы отступиться – позволить правительству платить ему пенсию по инвалидности, торчать у телевизора и не выходить из дому, однако пара святейших созданий в образе медсестер ненавязчиво, но целеустремленно протащила его через курс реабилитации. Одна из них в отнюдь не святой момент продемонстрировала, что он по-прежнему способен наслаждаться сексуальной жизнью. После этого Херберту расхотелось уже когда-либо отступаться от чего бы то ни было.

До настоящего времени.

Херберт решил, что никто не должен знать о его приближении к лагерю и потому не включал мощные фары, которые встроил в его кресло главный электрик Оперативного центра Эйнар Кинлок. Поверхность земли была неровной и труднопроходимой. То она шла под крутым уклоном, то заканчивалась отвесными провалами. В темноте кресло постоянно цеплялось за разного рода растительность и застревало. Херберт с трудом его вытаскивал, и дважды это заканчивалось падением на землю. Поставить кресло на колеса и забраться в него снова оказалось самой сложной задачей, которую ему когда-либо приходилось решать. А когда он это сделал во второй раз, то попросту остался без сил. Устроившись наконец-то на кожаном сиденье, Боб почувствовал, что его рубашка стала холодной от пота, а сам он устал настолько, что его охватила дрожь.

Он решил было остановиться и вызвать помощь по телефону, но тут же напомнил себе, что ни в ком здесь не может быть уверен. Этот страх напоминал ему о нацистской Германии больше, чем все остальное, с чем пришлось тут столкнуться.

Херберт то и дело сверялся с карманным светящимся компасом. После более чем получасовых блужданий по лесу он увидел метрах в двухстах к юго-западу свет фар. Остановившись, Херберт стал внимательно следить, куда направится автомобиль. Тот неторопливо катил по грунтовой дороге, о которой говорил Альберто, и Боб подождал, пока машина не проедет. Он разглядел, как на некотором удалении тускло мигнули тормозные огни. В салоне зажегся свет, и из машины стали выходить темные фигуры. Затем снова наступили тьма и тишина.