Уоррен Мерфи - Проклятие вождя

Увидев Римо, они еще быстрее рванулись вперед, словно стараясь опередить друг друга в борьбе за главный приз. Римо спокойно наблюдал, как они наступают на него – самые злобные из всех пород, выведенные путем скрещивания самых крупных, самых сильных и самых свирепых представителей собачьего рода.

Они бежали теперь, выстроившись в ряд, наступая на Римо плечом к плечу, словно три острия нацеленных в сердце вил.

Римо оперся спиной о мраморную скамью.

– Ну, – идите ко мне, цып-цып-цып, – позвал он. Затем подвинулся на несколько футов вправо, подальше от тропинки, по которой ушел Чиун. Римо не хотел, чтобы собаки, забыв про него, кинулись на незнакомый запах.

Издав победный вой, прозвучавший почти в унисон, три добермана выскочили на открытое пространство. В два прыжка они преодолели расстояние, отделявшее их от Римо, и прыгнули вверх, морды вместе, хвосты врозь: словно смертоносные перья, прикрепленные к острию невидимого копья.

Открытые челюсти целились Римо в горло.

До последней секунды он выжидал, а затем бросился под парящих в воздухе псов.

Того, что в середине, он перебросил через себя легким движением плеча. Собака медленно и даже как-то лениво перевернулась в воздухе, а затем с громким хрустом приземлилась на спину прямо на мраморную скамью. Тихо взвизгнув, она сползла на гравий с дальней ее стороны.

Второго зверя Римо сразил ударом костяшки безымянного пальца правой руки. Ему никогда прежде не доводилось бить собак, и его поразило, насколько собачий живот напоминал человечий.

И результаты оказались такими же, как если бы он ударил в живот человека: пес свалился замертво у его ног.

Крайний слева доберман промахнулся, упал на скамью поскользнулся, свалился вниз, снова встал на лапы и с рычанием двинулся на отступавшего Римо.

Пес обрушился на Римо как раз в тот момент, когда он решил, что ему не нравится убивать собак, даже доберманов, которые с наслаждением разорвали бы его на части – хотя бы ради тренировки челюстей.

Когда зверь повернул свою массивную голову налево, чтобы удобней было впиться Римо в горло, Римо подался назад, и собачьи зубы с громким лязгом сомкнулись, не причинив никому вреда.

Тогда Римо нагнулся и вывернул псу правую переднюю лапу. Пес взвизгнул и рухнул на землю, а Римо пошел прочь.

Но тут пес поднялся на три лапы и, волоча раненую конечность, бросился вслед Римо. Римо услышал шорох гравия под больной лапой и обернулся как раз в тот момент, когда собака, встав на задние лапы и зарычав, попыталась его укусить.

Левой рукой он стукнул пса по мокрому носу, а правой вывихнул другую переднюю лапу. На этот раз пес рухнул на землю и так и остался лежать, жалобно воя и скуля.

В это время де Жуан отодвинулся от окна. Перья стоявших по бокам от него мужчин щекотали ему лицо.

– Великолепно? – тихо произнес он.

Словно услышав слова француза, Римо обернулся, вспомнив того, кто наблюдал за ним из окна, направил в его сторону указательный палец, словно говоря: «Следующая очередь – твоя», – и пошел по одной из тропинок, ведущих к дому.

Находившийся всего в каких-нибудь сорока ярдах от Римо, но скрытый от него множеством поворотов, Чиун услышал ожесточенный лай, рычание, а затем визг, и наступила тишина.

– Отлично, – сказал он, продолжая увлекать женщин вперед.

Внезапно он остановился как вкопанный, широко расставив руки, чтобы женщины не упали. Налетев на них, Валери с Бобби охнули: впечатление было такое, будто они на полной скорости врезались в железный шлагбаум.

Первой пришла в себя Валери.

– Почему мы остановились? Давайте выберемся отсюда.

С этими словами она взглянула на Бобби, пытаясь найти у нее поддержку, но полногрудая блондинка молчала, все еще потрясенная едва не свершившимся на каменной скамье кровавым обрядом.

– Мы подождем Римо, – объяснил Чиун.

В окно Жан-Луи де Жуан видел, как кореец остановился. И тут же заметил Римо, который бежал по верхушкам составлявших живую изгородь кустов, словно по асфальтированному шоссе, направляясь к дому.

– Уходим! – крикнул де Жуан, и все четверо исчезли из окна.

Через мгновение Римо уже был в комнате, влетев в открытое окно.

Комната была пуста.

Римо вышел в холл и обыскал все помещения.

– Эй, выходите! – время от времени кричал он.

Но везде было пусто. Вернувшись в комнату, откуда он начал свой путь, Римо нашел на полу желтое перо и решил утешиться мыслью, что, даже если он их сейчас не найдет, они все равно рано или поздно выдадут себя.