Уоррен Мерфи: Проклятие вождя

Этот древний камень существовал задолго до того, как бледнолицые люди на четырех высоких ногах с железными туловищами и головами вышли по солнечной тропе из большой реки, воду которой нельзя пить.

Камень лежал здесь еще до того, как во главе племени встали вожди-жрецы, и до того, как их сменили вожди-воины. Еще до ацтеков, тольтеков и майя. И до рождения племени актатль, которое поклонялось камню как божеству и считало своим и только своим богом.

Камень был высотой с вождя, и, если вы не знали, что круг в центре камня был начерчен самими богами, прежде чем первый человек вышел из пасти черепахи, значит, вы не принадлежали к племени актатль. И вас ни за что не допустили бы в святилище божества, не позволили бы и близко подойти к священному камню, чтобы бог не разгневался от прикосновения пальцев непосвященного.

Люди называли священный камень «Уктут».

Но лишь жрецы знали его истинное имя.

Едва только появились бледнолицые люди, как вождь-воин племени актатль призвал пятерых жрецов Уктута в храм – туда вело 142 ступени; мощные стены защищали камень от северного ветра и света. И спросил вождь жрецов, что думают они о прибывших в страну бледнолицых.

– Моктезума говорит, что они боги, – сказал один жрец.

– Послушать Моктезуму, так и газы, которые он выпускает после пиршества – это дыхание богов, – недовольно заметил вождь.

– Моктезума стоит ближе к тропе богов, – укоризненно произнес один из жрецов. – Всем известно, что ацтеки под предводительством Моктезумы лучше служат своим божествам, потому что у них вождь – жрец.

– Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее за подготовкой к смерти, – ответил вождь. – И я считаю, что дожди выпадают вне зависимости от того, бросили ли в колодец, который питает Уктут, сердце младенца или нет, что дети будут рождаться, даже если не кидать в тот же колодец женские сердца, и одерживаю я победы не потому, что Уктут регулярно поят кровью, а потому что мои воины всегда занимают позиции на возвышенности и оттуда атакуют врага, который находится внизу.

– Неужели тебе никогда не хотелось узнать имя Уктута? Его настоящее имя? Чтобы он мог говорить с тобой так же, как он говорит с нами? – спросил другой жрец.

– Для чего? У каждого есть свое название для окружающих вещей. Это всего лишь колыхание воздуха. Я позвал вас сюда не за тем, чтобы сообщить, что после стольких лет решил встать у вас на пути. Да будет так: вы даете людям своих богов, я не отвращаю от вас людей. А теперь я хочу спросить, что вы думаете по поводу пришельцев, цветом кожи напоминающих облако?

– Уктут считает, что их сердца должны попасть в воду, которую он пьет, – ответил один из жрецов.

– Моктезума считает, что мы должны отдать высоким пришельцам на четырех ногах желтый металл, за которым они охотятся, – заметил другой.

А еще один добавил:

– Моктезума сказал, что мы должны отдать сердца этих белых людей Уктуту.

– Моктезума сказал, что ацтеки отдадут сердца белых вместе с их палками смерти? – поинтересовался вождь. – Или он сказал, что племя актатль само должно взять их сердца?

– По его словам, это столь прекрасная жертва, что он с удовольствием уступит ее Уктуту, – ответил жрец.

– Тогда пусть великий Моктезума сам забирает их сердца. Он может предложить их Кецалькоатлю, своей покрытой перьями змее.

Тут вмешался третий жрец:

– Он сказал, что ацтеки хотят оказать актатлям честь – они не станут брать столь богатую жертву себе, а позволят нам отдать ее Уктуту, чтобы наш бог сделался богатым и красным от прекраснейших сердец.

– Итак, я говорю, обращаясь к Моктезуме, великому вождю великих ацтеков. Вот послание от самого почтительного из его соседей, вождя племени актатль, властителя леопардов, от того, кто защищает Уктут от северных ветров, покорителя умаев, акоплов и хореков. К Моктезуме обращаюсь я: приветствую тебя, о сосед! Мы ценим твою щедрость и, в свою очередь, приносим дары ацтекам и их великому вождю.

Пока вождь говорил, жрецы писали священные знаки, поскольку знали секрет, как нанести письмена на каменную пластинку, чтобы другой человек, увидав письмена, мог угадать в них мысль, даже если создатель пластинки с письменами много лет назад перешел в другой мир.

Пять столетий спустя в стране, где практически все умели читать, и в этом не было ничего мистического, археологи занимались своим любимым времяпрепровождением, мечтая о том, как бы пообщаться с представителями умерших культур, которые они изучали. По их словам, они гораздо больше получили бы от получасового разговора с человеком, жившим в ту эпоху, чем от изучения обнаруженных во время раскопок покрытых письменами пластин.