Уоррен Мерфи - В руках врага

— Женщину, Чиун. Я повстречал ее в ту минуту, когда она пыталась убить меня.

— Замечательно, — сказал Чиун. — И посему ты, разумеется, решил, что это любовь с первого взгляда.

— Не совсем. Моя любовь к ней прошла несколько стадий развития.

— Хорошо. Теперь она сама тебя любит и оставила все попытки убить тебя.

— Именно так.

Чиун покачал головой.

— Наступит день, когда этот мир окончит свое существование, и все Мастера Синанджу соберутся вместе со своими предками, дабы обозреть прошлое, — тогда, безусловно, я займу наиболее почетное место среди них. Ибо я страдал больше прочих. Мне пришлось иметь дело с тобой.

— Возможно, скоро твоим страданиям наступит конец, — ответил Римо.

— Я хочу познакомиться с этой феей из барака, чье лицо подобно лопате, а тело трактору.

— Ладно, — сказал Римо. — Я тоже хочу, чтобы ты с ней познакомился. Я ей о тебе рассказывал.

— Она и меня попытается убить?

Римо покачал головой.

— Я не так много рассказал ей о тебе.

Римо и Чиун остановились в дверях ресторана, где им предстояло свидание с Людмилой.

— Вот она, — сказал Римо и указал на молодую русскую. Никто в ресторане не обратил на него никакого внимания, потому что все посетители устремили свои взгляды на Людмилу — мужчины с вожделением, женщины с завистью.

— Она уродлива, — заметил Чиун.

— Ее кожа подобна пене морской, — сказал Римо.

— Да, вот почему она уродлива. У красивых женщин кожа имеет иной оттенок.

— Ты только взгляни на ее глаза.

— Да, бедняга! Они круглые и — фиалковые. Фиалковые глаза — плохая защита от солнечных лучей. Женись на этой женщине и, еще прежде чем вы проживете вместе тридцать весен, ты получишь слепую сову.

— Да видел ли ты когда-нибудь подобные руки? — не унимался Римо. Людмила поднялась, увидев Римо в дверях. — А тело?

— Нет, благодарение силам небесным, избавляющим старцев от сильных потрясений. Что за уродина!

— Я люблю ее, — сказал Римо.

— Я ненавижу ее и ухожу домой. — Чиун развернулся и быстро зашагал к отелю, глубоко задумавшись.

По дороге в ее отель Римо наконец раскололся. Он держался изо всех сил, пока им приносили салат, суп, горячее, кофе и десерт, — ни к чему не притронулся, — но Людмиле в конце концов удалось его уломать, и он раскрыл ей секрет своей мощи.

Все дело было в свечках. Он должен спать при зажженных свечах. Если в спальне не было свечей или если они догорали, сила покидала его мышцы.

— Но почему же этого не произошло прошлой ночью? — спросила Людмила.

— Потому что я не спал, — ответил Римо. И в доказательство правоты своих слов он зашел в магазин и купил там три толстые красные свечи размером с большую кофейную кружку.

В ту ночь Римо мирно спал в ее огромной кровати, а Людмила отправилась в гостиную, позвонила куда надо, после чего задула все свечи и легла подле Римо.

А Римо спал и не слышал, как она вставала, как задували свечи, как звонила кому-то и как вернулась в постель.

Он проснулся только в самый последний момент — чтобы успеть заняться мужчиной, проникшим в спальню: мужчина взял Римо за горло и начал его сильно сдавливать. Римо припечатал его к спинке кровати.

— Ты солгал мне! — закричала Людмила.

— Поговорим утром.

— Ты сказал, что секрет твоей силы — в свечах, — канючила она. — Ты солгал!

Римо пожал плечами и перевернулся на другой бок.

— Немедленно убирайся отсюда! Прихвати свое тело и выметайся!

— Мне будет довольно трудно уйти без него, — отпарировал Римо.

— Я имею в виду не твое тело, я имею в виду вон то тело, свисающее со спинки моей кровати.

— Ну нет! — сказал Римо и, снопа перевернувшись, взглянул Людмиле прямо в глаза. — Позвони в русское посольство. Они его послали, пускай и забирают. Я больше не намерен убирать трупы. Вот и все. На этом покончим. Баста.

Людмила вытянула длинный указательный палец и, улыбнувшись, провела им нежно от горла Римо до пупка...

После того как Римо бросил труп в кучу мусора на заднем дворе отеля, он вернулся в постель к Людмиле.

Но спать не стал.

— Смитти, мне нужны деньги. Наличные! — Римо барабанил пальцами по журнальному столику в гостиной своих апартаментов, вслушиваясь в треск и хруст, доносившиеся через Атлантику с другого конца провода.

Через несколько секунд он понял, что треск и хруст не имели отношения к дефектам трансатлантической связи. Эти звуки производил Смит.

— Наличные? — переспросил Смит. — Да я только что получил отчет за твои расходы на тысячу долларов!