Уоррен Мерфи - Вторжение по сценарию

– Дети, быстрее, – проговорила Линда, отвернувшись от того, что стало последствием ее мужественного поступка. – За мной!

Часть детей откликнулась на ее призыв, остальные так и продолжали сидеть съежившись и плакать. Стараясь не терять времени, но в то же время мягко, Линда Бест прошла по рядам, поднимая их на ноги, и разжимая вцепившиеся в ножки столов пальцы. Она повела детей к дверям, строго-настрого запретив смотреть в сторону тела, лежавшего с раскинутыми руками на полу.

Двух последних детишек пришлось нести на руках. Они плакали и просились домой, к своим мамам.

Линда поняла, что в суматохе все дети вряд ли доберутся до аварийного выхода. Все же, надеясь на лучшее, но терзаемая тревогой, она, спотыкаясь, выскочила в коридор. Однако представшая перед ней картина заставила Линду вздрогнуть от неожиданности.

Коридор был забит школьниками, среди которых сновали вооруженные люди, солдаты с суровыми лицами и наводящими ужас автоматами в руках. Среди царившей суматохи она наткнулась на знакомую учительницу, мисс Хэд, которая вела уроки у пятиклассников. – Что это? Что здесь происходит? – взволнованно спросила Линда.

– Не знаем, – вполголоса ответила мисс Хэд. – Они хотят, чтобы вся школа собралась снаружи.

– Но зачем? И кто они такие?

– Завуч считает, что они со съемок этого фильма. Но посмотри, как эти люди себя ведут! По-моему, все происходит по-настоящему.

– Я в этом уверена, – отозвалась Линда, показывая на свою распухшую руку. Увидев следы крови, мисс Хэд в ужасе зажала рот ладонью.

Вскоре их, подталкивая штыками, погнали к школьному подъезду. Там ужу собравшихся детей сажали на газон со сложенными за головой руками. Все это напоминало фильмы о военнопленных и выглядело бы впечатляюще, если бы не было так абсурдно.

Грубые руки отделили Линду и ее коллег от толпящихся перед школой детей и подтолкнули ко все растущей кучке учителей. Девушка оказалась рядом директором, мистером Малроем.

– Неужели все это происходит на самом деле? – спросила она.

– Эти люди не намерены шутить. Ротман и Скиндэриэн убиты.

– О, нет!

– Не болтать! – рявкнул над ухом голос одного из солдат.

Когда последних детей заставили сесть на землю, солдаты повернулись к учителям. Человек с капитанскими нашивками выкрикивал приказания. Их заставили построиться в шеренгу перед спешно устанавливаемой камерой.

– Смотрите, они собираются снимать, – прошептала мисс Хэд. – Может быть, это все-таки кино?

Но эта спасительная надежда просуществовала недолго – вскоре солдаты выволокли наружу окровавленные тела трех погибших учителей. После этого никому уже не могло прийти в голову даже мысли о кино.

Капитан-японец напряженно ждал, пока оператор не подал ему сигнал.

Кивнув, японец скомандовал: «Снимаем. Огонь!»

Зажужжала кинокамера, и в руках у солдат щелкнули затворы автоматов. Выстрелы прозвучали одновременно, как во время казни, и весь преподавательский состав начальной школы имени Рональда Рейгана был уничтожен безо всяких формальностей вроде последних желаний или повязок на глаза. Проходя мимо казненных, капитан злобно пинал каждое тело сапогом.

Тех, у кого еще мог вырваться стон, закалывали штыками.

Дети наблюдали за происходящим в полной тишине (молчании?).

По всей Юме из школ выгоняли учеников, а учителей расстреливали. Вокруг продуктовых складов была расставлена охрана, оружейные магазины закрылись.

Блокпосты стояли на всех шоссе, ведущих из города, а железнодорожные пути были подорваны.

Через три часа после начала Битвы за Юму отключилось электричество.

Водохранилище попало под контроль оккупационных властей, и подача воды прекращена. Телефонные линии были выведены из строя, а все телеи радиостанции захвачены и сняты с вещания.

Несколько танков Т-62 окружили здание Городского Полицейского Управления и открыли огонь из 125-миллиметровых орудий, в результате чего аккуратно оштукатуренное одноэтажное строение превратилось в груду строительного мусора. Отдельные полицейские патрули ловили и уничтожали казармы Национальной Гвардии тоже пали под натиском захватчиков, которые конфисковали все имевшееся там оружие.

К полудню танки и трупы погибших убедили городское население в том, что происходящее – вовсе не съемки. Те, у кого было оружие, вышли на улицы, и еще в течение двух часов периодически вспыхивали очаги сопротивления. То тут, то там раздавался выстрел охотничьего ружья, свидетельствовавший о том, что горожане пытались обороняться.