Джек Кертис - Заколдуй меня

— Есть задание, которое нужно выполнить, — начал он. — Оно почти завершено. Мы выбились из графика, но сейчас близки к успеху. И ты участвуешь в этом — в решении проблемы, которую мне очень нужно решить. Ты необходим мне. И ты останешься здесь до тех пор, пока мы не доведем дело до конца. И будешь делать все, что я тебе скажу. И еще... — Эллвуд слегка повернулся на каблуках, стараясь найти более удобную позу. — Я тебе объясню почему. Я знаю о твоем прошлом. Знаю про Лори и про многое другое. Знаю, что ты убил двух человек, что любишь кое-кого, и знаю, как разрушить все это. Понимаешь? Разрушить. И я сделаю это. Именно так я и поступлю. Ты думаешь, что сможешь обезопасить себя, избавившись от нескольких революционеров-хиппи, с которыми раньше водил дружбу? Ты глупый ублюдок! Я-то останусь. И те люди, на которых я работаю, и те, которые работают на меня. И я брошу тебя волкам на растерзание, слышишь, ты, придурок? И от тебя ничего не останется, только кучка дерьма и клочок волос. Если я захочу, то не только поломаю тебе жизнь с этой глупой хромой сучкой, я втяну и ее в это дело. Хочешь знать, как? Засажу тебя в тюрьму. И ее тоже. Думаешь, не смогу? Смогу. Это очень просто. Или убью тебя, а ее оставлю на произвол судьбы. Или убью ее и отпущу тебя. Мне наплевать, как это будет, — и то и другое сойдет. Когда наступит время, я сделаю свой выбор.

Эллвуд выпрямился и отошел от Люка. Тот, казалось, сидел не дыша. Он даже не моргал.

Эллвуд продолжил:

— Так что застрянь здесь еще ненадолго, хорошо? И тогда все будет прекрасно, я останусь доволен. Идет? Думаю, так будет лучше.

Люк стоял перед своей собственной дверью и читал записку, прилепленную Сюзан под молоточком. В ней сообщалось, что она остановилась в «Паллингзе». В конце она подписала: «Не бойся». Он представил эту сцену, и страх охватил его: с одной стороны двери — Карла, с другой — Сюзан. И внезапно почувствовал: все, о чем его предупреждает Эллвуд, уже на пороге.

Валлас Эллвуд примостился на выступе валуна, возвышающегося над тропинкой, которая вела к Меерз-Пойнт, и ждал, пока появится Том Кэри. «Сначала он вырулит на машине, — размышлял Эллвуд, — уверяя себя, что едет куда глаза глядят, потом повернет и пешком придет сюда».

Мощная волна гнева захлестнула Эллвуда. Глаза его были полуприкрыты, он долго смотрел прямо перед собой, пока море не превратилось в расплывчатую серую массу. Ему необходимо расколоть Гарольда Пайпера, необходимо до конца выполнить свою миссию, и тогда он получит свободу выбора, что для Эллвуда самое главное в жизни. Это обстоятельство и выдвинуло его на передний план в департаменте. Спустя какое-то время он смог бы претендовать на место Хилари Тодда. И если бы получил его, мог бы стать над законом.

Эллвуд, помимо всего прочего, ненавидел слабость. Он пользовался чужой слабостью, отыскивал ее, кормился ею, как хищный зверь. Любовь — слабость, сострадание — слабость, привязанность — слабость, способность к прощению, чувство вины, щедрость, жалость — все это слабости. Он подумал о Кэри, и ненависть вновь вскипела в нем черной вулканической лавой. И, словно привлеченный этой ненавистью, Том Кэри вышел из-за поворота с удочкой в руке. Он прошел мимо валуна, на котором сидел Эллвуд, к узкой расселине, в которой обычно устраивался удить рыбу. Эллвуд сидел некоторое время не шелохнувшись, ожидая, пока священник скинет рюкзак и пару раз забросит удочку, после чего соскочил с камня и пошел по тропинке.

Еще не стемнело, море оставалось спокойным. Поверхность его была гладкой, как стекло, и заброшенный Кэри крючок исчез под водой с едва слышным всплеском. Не оборачиваясь, он произнес:

— Это мой конец, Валлас. С опозданием на двадцать лет, но он все-таки настал — мой конец.

У Эллвуда от напряжения голова пошла кругом. Гнев его кипел, наполняя тело какой-то дикой энергией.

— Надо вести себя как следует, надо вести себя хорошо. — Лицо его застыло, рот был слегка приоткрыт, губы почти не шевелились.

Кэри не понял, что он сказал, слова фонтанчиком вырвались наружу через рот и нос, словно глоток воды, сделанный второпях. Когда наконец он обернулся, то увидел искаженное, потемневшее от ярости лицо Эллвуда.

— Чем же ты мне будешь угрожать, Валлас? Как собираешься шантажировать меня? Теперь, когда мне на все наплевать? — Он смотал леску на барабан, готовясь снова забросить крючок, полностью поглощенный своим занятием.

На какой-то момент Эллвуд почти ослеп и выкрикнул что-то нечленораздельное. Кэри взмахнул удочкой, собираясь забросить крючок, но Эллвуд вырвал у него удочку, и, отступив назад, полоснул ею священника, держа удилище обеими руками, мыча от ярости. Стальное удилище с хрустом ударило Кэри по брови, оставив глубокую рану. Двенадцать дюймов лески с грузилом, которое он собирался забросить, свисали с конца удилища. Леска обмоталась вокруг его лица, а большой крючок впился пониже скулы, рядом с носом. Он отвернулся, приплясывая от боли, схватившись обеими руками за лицо. Эллвуд рванул на себя удочку, чтобы ударить еще раз, и крючок вырвал полоску мяса, от носа до глаза. Эллвуд уже не понимал, что творит, и не мог остановиться. Кровь сочилась сквозь сомкнутые на лице пальцы Кэри. Удочка хлестала не переставая, рассекая кожу на голове, на шее, на челюсти. Пятясь, он не удержался на ногах и тяжело рухнул на землю, повинуясь инстинкту, выставил перед собой руки, стараясь смягчить падение. Эллвуд уселся на него верхом. Брызги крови, словно красный туман, окутали лицо Кэри, крючок каждый раз вонзался в плоть и, выходя наружу, разрывал ее. А Эллвуд продолжал поднимать и опускать руки.