Эдди Шах - Оборотни

— Этого никогда не случится. Потому мы и застряли в этой пробке. Нам не следовало выезжать на центральную полосу. Не очень-то уютно сидеть в такой большой машине, когда некуда ехать. — Ростов имел в виду центральную полосу на основных дорогах в город, которая когда-то предназначалась для партийных руководителей и официальных автомашин и была отменена при новом режиме. — С Новым Орлеаном все в порядке? — спросил он, внезапно понижая голос.

— Все в порядке. Никто и не ожидал, что мы продвинемся так скоро.

— Возможности не следует упускать.

— Возникла одна проблема.

— Только одна?

— Вероятно, будет и больше. Личность, с которой мы имеем дело, — двойной агент.

— Проклятье! Не хотел бы, чтобы американцы все узнали.

— В данном случае это единственно существующий для нас связной. Поиски других возможностей потребуют времени. Наверное, длительного.

— Тогда нужно использовать эту возможность.

— Я уже задействовал ее. — Заместитель заметил вопросительный взгляд Ростова. — Как я понял, этим и было вызвано ваше указание о немедленном ответе.

— А остальное?

— В процессе подготовки. Мы сыграем это на слух.

— А пожилая женщина?

— Отправлена на пенсию и выслана в государственный дом в Пермь.

— Под наблюдением?

— Как ястреб. Включая и телефон, к которому она имеет доступ.

— Хорошо. Но если будете использовать германскую резидентуру, сохраняйте осторожность. Никому не доверяйте. Особенно немцам. Они либо у вас на горле, либо подбираются к вашему заду.

Ростов откинулся назад. Процесс пошел. Можно надеяться, что это вызовет реакцию, благоприятную для окончательного решения. Небольшой нажим здесь, небольшой нажим там. Стоит нажать в одном месте, как что-то проявится в другом. Иного способа нет.

«Ривер-Уолк Хилтон»

Новый Орлеан

— Они рано разошлись по своим комнатам, — сказал Такер. — Как только закончились речи.

Эдем и Билли встретили его в коридоре у номера Триммлера. Он выдвинул стул из своей комнаты и сидел недалеко от двери ученого.

— Не слишком ли явно? — прокомментировал это Эдем.

— Послушайте, мудрый парень, мне было сказано сторожить их. Только этим я и занимаюсь.

— А что, если кто-нибудь придет сюда с пистолетом? — Эдем поднял руку, направив указательный палец в голову Такера и щелкнув большим пальцем. — Бам. Вам следовало бы это лучше понимать.

— Зачем? Я ведь просто занюханный клерк. — Такер рассмеялся и был поддержан коллегами. — А что мне следовало делать?

— Не попадаться никому на глаза. Тогда и пасти вас не будут.

Такер встал.

— Что ж, теперь ваша очередь бдеть.

Эдем повернулся к Билли.

— Я приму смену. — Он видел, как она устала, измученная впечатлениями этого вечера.

— Но вы дежурили всю прошлую ночь, — ответила она.

— Не беспокойтесь, я справлюсь. А вы поспите.

— Спасибо. Спокойной ночи, выносливый вы мой.

— Спокойной ночи. И спасибо за помощь.

— Какую помощь?

— Со змеей. Я у вас в долгу.

Такер уже подхватил свой стул, а Билли поплелась к себе.

— Какая змея?

— Никакая. Это просто шутка.

— Вы, очевидно, неплохо провели время.

— Новый Орлеан. Какие сомнения!

— У меня была некоторая возможность повидать Новый Орлеан.

— Спокойной ночи, Фил.

Эдем видел, как Такер вошел в комнату, волоча за собой стул. Он решил расположиться на том же наблюдательном пункте, что и прошлой ночью.

Триммлер вышел час спустя, вначале осторожно приоткрыв дверь своего номера и проверив, нет ли кого снаружи. Удостоверившись, что предоставлен самому себе, он стал спускаться по запасной пожарной лестнице.

Эдем выскользнул из своей каморки и последовал за ним на некотором расстоянии. Триммлер подошел к двери пожарного выхода. Эдем прислушивался, пока не уловил звука закрывшейся двери. Он быстро спустился по лестнице на три этажа и успел заметить, как Триммлер исчез в конце коридора.

Эдем знал, что Триммлер направился в комнату 1589. Там был зарегистрирован седовласый мужчина. Эдем проверил это загодя.

В комнате они опять обнялись.

— Альберт, дорогой мой!

— Хайнрих!

— Шнапс, — сказал Гуденах, держа два стакана.

Они выпили.

— Порой я думал, что этот день никогда не наступит, — сказал Триммлер.

— А у меня не было сомнений, — ответил Гуденах.

Они заговорили о своих семьях, о старых друзьях. Гуденах никогда не был женат, его занимала только работа, только мечта вернуться в Германию. Он вспомнил, как его нашел взвод русских, с которыми был говоривший по-английски политический комиссар. Как и проинструктировал его Митцер, Гуденах рассказал комиссару, что он ученый-ракетчик. Понимая большое значение своей находки, комиссар немедленно вызвал врача из другой части, чтобы тот осмотрел поврежденную коленку Гуденаха. В полевом медсанбате ему сделали операцию самыми устаревшими инструментами и вскоре отослали в Москву. Он ехал в поезде вместе с ранеными солдатами, немецкими пленными и даже с овцой. В Москве его присоединили к группе немецких специалистов, работавших над воссозданием ракет «V-2». Ситуация странная, но у него не было выбора. Их жилые помещения были тесными, пища простой, но ничего лучшего Россия предложить не могла. Это был самый минимум, по западным стандартам, но ученые, занятые бесконечным и всепоглощающим трудом, с этим мирились.