Эрик ван Ластбадер - Завет

— Шансов не было, верно… — Его голос замер, слившись с шорохом воды, тихо плещущейся у стен отеля.

— Ох, Браво, — прошептала она, — тогда ты и потерял веру, да?

— Он был моим младшим братом. Я должен был присмотреть за ним…

Она покачала головой.

— Тебе было всего пятнадцать.

— Достаточно много.

— Достаточно много для чего?

— Теперь все это кажется таким глупым, эгоистичным… И ведь все равно эта девушка никогда бы не обратила на меня внимания. Она была старше на три года.

— Разве мог ты понять это тогда? В твоей крови бушевали гормоны.

Он поднял на нее глаза.

— Ты правда так думаешь?

— Да. — Она положила руку ему на грудь, и чуть было не отпрянула, пораженная тем, как неистово колотилось его сердце. — Правда.

Спустившаяся ночь мало-помалу убаюкала их, и они заснули, обнявшись, среди неутомимо продолжающих свой бесконечный бег загадочно мерцающих бликов.

Их разбудил пробивавшийся в комнату слабый утренний свет или, может быть, мелодично выкрикивающие что-то лодочники. Звучные голоса разносились над водой, напоминая перезвон церковных колоколов. Выглянув в окно, Браво обнаружил, что на улицах вовсю кипит повседневная жизнь средневекового города. По каналу сновали туда-сюда лодки, катера, небольшие паромчики. Небо сливалось с гладью лагуны, граница была неразличима, — всюду бескрайняя, переливающаяся синева.

Дженни тоже подошла к окну, и они еще немного понаблюдали за тем, как вставало туманное утро на фоне глубоких цветов венецианских palazzi [29] От palazzo (итал.) — дом, здание, дворец. — красной и желтой охры, коричневой умбры и нежно-розового, сияющих, точно сошедшее на землю солнце.

Приняв душ и одевшись, они спустились вниз и с облегчением выяснили, что Берио еще не приходил. Спешно покинув отель, они вышли на небольшую и очень живописную площадь, окруженную множеством пока закрытых магазинчиков. Браво повел Дженни в маленькое кафе на одной из ближайших боковых улочек. Внутри было сумрачно, под потолком сходились низкие балки, словно удерживая в этом месте дух давно ушедших эпох. Браво выбрал столик возле одного из маленьких окон с деревянными рамами, выходящих прямо на канал.

В ожидании завтрака Браво открыл только что купленную свежую газету и по своей привычке пробежал глазами содержание.

Подняв глаза от текста, он проговорил:

— Официальное сообщение из Ватикана. Папа болен гриппом.

— Если они опубликовали эту новость, значит, дела совсем плохи, — сказала Дженни. — Епископская клика наверняка давит на рыцарей все сильнее.

— И предоставляет им все большие средства и полномочия, — добавил Браво. — У нас совсем не осталось времени, Дженни.

Она хмуро кивнула.

— Нужно успеть добраться до сокровищницы раньше рыцарей.

Отложив газету, Браво протянул ей путеводитель «Мишлен» и назвал страницу. Венеция делилась на семь районов, sestieri, каждый по-своему неповторимый. Дженни раскрыла книжку в нужном месте: I Mendicoli, отдаленный от центра рабочий квартал района Дорсодуро, редко посещаемый туристами. Дословно название означало «бедняки», «нищие попрошайки». Когда-то здесь обитали рыбаки и ремесленники, действительно жившие крайне бедно.

Она углубилась в чтение, а Браво тем временем разглядывал монету, найденную в подводном сейфе залива Сен-Мало. Он поворачивал ее то одной, то другой стороной к свету, крутил, зажав между двумя пальцами, и улыбался, снова вспоминая, как отец обучал его собственной криптографической системе. Браво чувствовал огромную благодарность и за эти уроки, и за выработанную под контролем Декстера способность сосредотачиваться на решении задачи.

Дженни вопросительно взглянула на него.

— Что я должна найти?

— Переверни страницу, — велел Браво.

С другой стороны было фото церкви Сан-Николо, а под ним еще одно, с фрагментом росписи. «Святой Николай, покровитель бедняков. Джованни Баттиста Тьеполо», — прочитала Дженни.

— Это кусочек центральной росписи под куполом храма, — пояснил Браво. — А теперь взгляни на монету.

Она взглянула и убедилась, что на ней те же фигура и лицо святого Николая. Точная копия.

Браво перевернул монету. Надпись на лицевой стороне состояла из латинских слов. Mereo adsum tantus proventus.

— Я немного знаю латынь, — сказала Дженни. — Эта фраза не имеет смысла.

— Пока что нет, но в скором времени она его обретет. — Его улыбка становилась все шире. — Сначала я решил, что это настоящая старинная монета. Оказалось, ничего подобного. Это подделка, но такая искусная, что легко ввела меня в заблуждение. А фразу придумал мой отец.