Эрик ван Ластбадер - Завет

Август 1442 года,

Сумельский монастырь, Трапезунд

В жаркий послеполуденный час знойного дня середины лета трое монахов-францисканцев ордена миноритов-гностиков осторожно пробирались через заросли, пройдя дозором уже около половины дневного маршрута. Они молча радовались пестрым теням и спасительному изумрудному сумраку, царившим под ветвями деревьев в густой чаще леса вокруг Сумелы, где в настоящее время укрылся от преследования орден. Монастырь, основанный во времена правления Феодосия I греческой православной конфессией, с которой у ордена всегда были особые отношения, идеально подходил в качестве убежища для вынужденного и довольно безнадежного уединения.

На монахах были простые сутаны из некрашеного муслина, что соответствовало принятой ими аскезе, однако вооружены они были серьезно — мечи, кинжалы, луки. Это были стражи, знакомые с оружием и приемами рукопашного боя столь же хорошо, как с проповедями Христа и святого Франциска. Их священный долг состоял в том, чтобы охранять прочих членов ордена, и в первую очередь тех, кто принадлежал к внутреннему кругу, Haute Cour, — совету посвященных высшей ступени, правящих орденом.

Нещадно палящее солнце, неторопливо склоняясь к горизонту, раскалило к этому часу даже прохладный горный воздух; сквозь одеяния монахов проступали пятна пота, влага стекала по бокам от подмышек, струилась по широким спинам. Свой путь среди труднопроходимых зарослей вдоль западной границы вверенной им территории стражи, казалось, совершали так же, как и ежедневные троекратные молитвы, — в полном сосредоточении, всецело внимая происходящему, тщательно выверяя каждый шаг, словно совершая раз и навсегда установленный ритуал.

Близился к исходу седьмой час обхода. Мышцы стражей ныли от усталости. Позвонки хрустели всякий раз, когда монахам приходилось нагибаться, изучая очередной след или отпечаток на земле; необходимо было удостовериться, что след оставлен животным, а не человеком. Выучка заставляла их быть осторожными; история ордена учила тому же. На протяжении очень долгого времени ордену угрожала опасность со стороны Папы и его «железного кулака» — рыцарей священной крови святого Клемента. После первого крестового похода 1095 года рыцари обосновались на острове Родос. Близость тайной обители ордена к Святой земле, отныне кишащей врагами, стала небезопасной. Но монахи прекрасно знали, что надежнее всего прятать сокровище у всех на виду. За полтора года пребывания ордена в Сумеле ни один из рыцарей святого Клемента не приблизился к монастырю. Изначально монастырь принадлежал императору Юстиниану, затем — Комнинам, императорской династии Трапезунда, расположенного на юго-западном побережье Черного моря, в восьми днях пути по морю из Византии, на границе с Анатолией, где проходил исключительно доходный караванный путь в Исфахан и Тебриз…

Перед выходом на открытое место трое стражей остановились, чтобы выпить воды и съесть по куску пресного хлеба. Жесткая дисциплина не позволяла им разговаривать даже во время этих мгновений относительного отдыха; с лиц так и не сошло напряжение, взгляды не утратили цепкости. Жуя хлеб, они изучали расстилавшийся впереди небольшой луг, залитый красноватым светом клонящегося к закату солнца. Прикрыв глаза руками и прищурившись, они всматривались в нестерпимое сияние.

Над луговиной, радостно щебеча, стремительно носились в воздухе птицы, приглушенно жужжали насекомые, сновали туда-сюда бабочки и пчелы. Безжалостное солнце продолжало раскалять и без того сухой, обжигающий воздух. Неожиданно в подлеске, ярдах в пятидесяти от места привала монахов, раздался короткий шорох. Стражи застыли на своих местах, неподвижные, настороженные, лишь сердца продолжали стучать, да капли пота, собираясь у воротов, ручейками стекали вниз по спинам. Шорох повторился, на этот раз ближе, и один из монахов припал к земле, до упора натягивая тетиву лука; железный наконечник, нацеленный на заросли вдоль опушки, замер в боевой готовности.

Из подлеска выскочило крошечное пушистое существо, и лучник облегченно улыбнулся. Всего лишь безобидный зверек, рыскающий вдоль опушки в поисках пищи. Один из напарников стража едва слышно усмехнулся и протянул руку к туго натянутому луку, словно для того, чтобы опустить его вниз.