— Наши с Папой пути разошлись уже давно. Но теперь Ватикан объявил наше учение еретическим и богохульственным, утверждая, что мы представляем угрозу для папского правления. Ныне мы подлежим полному и окончательному уничтожению. Кто лучше всего справится с этой задачей, как не так называемые «солдаты Христа», рыцари Священной крови святого Клемента?
Священники переглянулись; на лицах застыло выражение ужаса и смятения.
Фра Сенто нахмурил брови.
— Почему же вы раньше не сообщили нам об этом недостойном указе?
— Это ничего не дало бы, — ответствовал фра Просперо, — разве что посеяло среди нас зерна паники…
Фра Сенто встал и напряженно подался вперед, опершись о стол стиснутыми кулаками.
— Мы могли бы открыть для мира завет, — горячо произнес он, — и доказать неправоту одержимого властью Папы!
При упоминании завета в трапезной наступила гнетущая тишина. Сгущавшиеся тени потихоньку заполняли помещение, проникая через выходящие на запад окна. Над горизонтом медленно угасало закатное пламя.
Мгновенно оценив ситуацию, фра Леони шагнул ближе к собравшимся и, не дав высказанной фра Сенто мысли овладеть умами священников, заговорил:
— Разве мы не закрыли раз и навсегда этот вопрос? Могущество и влиятельность церкви таковы, что нам скорее всего просто не поверят, не говоря уж о том, чтобы принять всерьез. Да и кто, кроме служителей церкви, духовенства и горстки ученых, сумеет хотя бы прочитать рукопись? Истинно верующие примутся поносить нас, объявят изгоями и закидают камнями, словно мы и в самом деле еретики. Завет попадет в руки наших врагов из числа церковников, а они предпочтут уничтожить его, нежели признать истину… И еще раз повторю, — не должно направлять наши желания и действия на разрушение того, чему мы всецело посвятили помыслы, душу и тело!
Фра Сенто, хмурясь, сложил руки на груди. Он понимал, что фра Леони прав, но растущий в груди страх мешал рассуждать трезво.
Великий магистр подал голос:
— Верно сказано, фра Леони. Благодарю. Однако враг уже близко, и сейчас нужно позаботиться о насущных делах. Необходимо организовать оборону. Мы готовились к этому с первого дня в Сумеле, так неужто не сможем принять неизбежное достойнейшим образом? — Его пронизывающий взгляд устремился на фра Сенто. — Может быть, у кого-то найдутся доводы для возражения?
Фра Сенто опустил глаза. Очень медленно его руки разжались, фра Леони, бросив еще один незаметный взгляд на великого магистра, с должной почтительностью занял свое место за столом.
— Все мы подозревали, что Папа ищет способ одержать над нами верх, — произнес фра Кент. Это был очень высокий, выше всех прочих братьев, полнолицый священник. Он обладал острым умом и был известен своей отзывчивостью, всегда охотно приходя на помощь нуждавшимся в этом товарищам. — Настал час величайшего испытания, и сейчас нам как никогда необходимо умение действовать сообща, — словно у нас на всех одна душа и одно могучее сердце.
Великий магистр едва заметно кивнул, обводя суровым взглядом собравшихся в трапезной.
— Я полагаюсь на всех и на каждого из вас. Выполняйте свой долг. Защищайте орден.
Все поспешили выразить согласие. Голоса фра Сенто, фра Кента и прочих слились в единый хор. Великий магистр распростер руки и обратился к ним теперь уже с формальной речью:
— Да обретут мужество наши сердца и наполнит наши души огонь веры. Святой Франциск заповедал нам вовеки быть его голосом на земле, нести волю его грядущим поколениям, и ныне мы должны собрать все свои силы. Над нами клубятся грозовые тучи войны, враг у наших ворот, но мы сумеем дать достойный отпор. Мы взойдем на стены на юге и на востоке, перекроем лестницы и внутренние дворы. Мы обрушимся на врагов карающим мечом за их дерзостное вторжение в Сумелу, ставшую для нас домом. Настал тяжкий день, кровавый день, день скорби и страдания! Сегодня прольется кровь и свершится не одно убийство. И небеса, и геенна до конца этого дня получат свою дань!
Над трапезной пронесся гул многочисленных голосов, после чего она быстро опустела, фра Просперо не преувеличивал — все без исключения монахи ордена прошли превосходную боевую выучку и были в отличной форме. Когда в помещении не осталось никого, кроме них с фра Леони, великий магистр произнес с болью в голосе, ранее безупречно скрываемой:
— Они знают.
— Боюсь, что так, — кивнул фра Леони. — Рыцари святого Клемента сумели проникнуть в орден.
Читать дальше