Уоррен Мерфи - Цвет страха

Очнувшись в лазарете компании, Род зал странный вопрос:

– Какой сегодня день?

– Воскресенье.

– Шестое?

– Да. Вы провели в обмороке трое суток.

По щекам парня покатились слезы.

– Ну, ну, – участливо произнесла медсестра в крахмальном колпаке с бумажными мышиными ушами. – Все пройдет, вы скоро поправитесь.

– Я пропустил...

– Что?

– Я пропустил повтор последней серии «Звездного пути», – дрожащим голосом заявил Род.

Читвуд наконец выздоровел и намеревался вернуться к работе, но он все же поинтересовался:

– Значит, зеленый не годится?

– Еще как годится! Самый что ни на есть агрессивный цвет, – ответили ребята Бисли и показали Роду цветовую карту.

Как правило, цветовые эталоны подразделяются на дополнительные или контрастные цвета, но у Бисли они делились на агрессивные и защитные.

Всем им присвоили новые названия. Суперзеленый. Контрасиний. Удьтрарозовый. Оптикрасный. Инфраоранжевый.

Шло время. Род создавал все новые и новые излучатели, а парни из компании заносили свои приобретения в каталоги.

– Давайте назовем эти лазеры фазерами, – предложил Читвуд. – Они изменяют фазу света.

– Нельзя. Это не наша торговая марка.

– Ах да! – спохватился инженер.

Когда его попросили съездить в Париж и установить в «Евро-Бисли» цветовые лазеры. Род чуть дара речи не лишился.

– Я не хочу в Париж!

– Почему?

– Французы нас ненавидят. И любят Джерри Льюиса, – Род с отвращением содрогнулся.

– Тебе необязательно останавливаться в городе. Можешь жить в подвале парка.

– В подвале? Значит, там тоже есть Утилдак?

– Утилканар. Это то же самое, только по-французски.

Утилканар оказался совсем неплох. Здесь были спальни с крохотными кухоньками и телевизорами. Как только Читвуд установил в парке розовый лазер, посещаемость «Евро-Бисли» резко возросла.

– Как насчет прибавки жалованья? – поинтересовался Род в один из тех дней, когда даже парни из компании не могли скрыть удовлетворения по поводу возросших прибылей.

– На кой черт тебе прибавка? Пусти в ход свои десять процентов!

– У меня не было времени на разработку пультоискателя.

– Ну так сделай – и получишь свою прибавку.

– Будьте вы прокляты! – проворчал инженер.

Он с нетерпением дожидался срока окончания контракта с Бисли, но этот день, к сожалению, так и не настал. Вместо него пришли солдаты французского Иностранного Легиона – они попрыгали с круживших в небе вертолетов и устремились к одному из входов в Утилканар.

К тому времени, когда все солдаты опустились на землю. Род уже знал, что ему делать. Он прикрыл глаза толстыми очками из свинцового стекла и с замиранием сердца нажал клавишу с надписью «суперзеленый».

Глаза Читвуда были защищены от страшного зеленого света, и тем не менее его тут же вывернуло наизнанку.

Безымянный фургон стоял на обочине федерального шоссе номер 460 к югу от питерсбергского национального поля битвы. Шары прилетели с той же стороны, поэтому было бы вполне разумно предположить, что шары и машина как-то связаны между собой. «А на фургонах прессы, с бортов, обычно изображают эмблему или название телекомпании-владельца», – подумала Доминик Парилло, проехав мимо, и остановила свой грузовичок «Европа-1» поодаль, хорошенько замаскировав от постороннего взгляда. Выбравшись из машины, она осторожно двинулась к подозрительному фургону. Тишина. В кабине пусто.

Однако хитросплетение электронного оборудования на крыше наводило на некоторые мысли.

Спрятавшись в чаще, Доминик вынула автоматический пистолет «MAC» и вышла на шоссе. Если фургон содержит в себе секрет окрашенных лучей, которые свели с ума ее соотечественников, и если Доминик удастся его раскрыть, то медаль Легиона Чести, не говоря уж о благодарности французов, считай, у нее в кармане.

И, что еще важнее, девушка наконец покинула бы эту страну, населенную слабоумными болванами.

Она шагнула вперед.

И в тот же миг берет Доминик накрыл ее голову, словно цветок-мухоловка, сделанный из ткани.

Чьи-то руки схватили девушку за плечи и развернули кругом, но ей хватило самообладания вспомнить о пистолете и вытянуть руку вперед. Как только дуло коснулось чего-то такого, что показалось ей грудью противника, она нажала на спусковой крючок.

Раздался негромкий выстрел – тихий отрывистый щелчок. Пистолет чуть дрогнул.

– Ага! – победно воскликнула она, сдирая берет с головы.