Уоррен Мерфи - Цвет страха

– Идемте.

Рода подвели к запертой камере в подвале Утилдака. На двери значилось: «Розовая комната».

Дверь розовой не была, но, когда она распахнулась, Род увидел, что комната действительно розовая. Стены выкрашены сочно-розовым цветом. Лампы на потолке испускали теплое розовое сияние. Даже кресло с откидывающейся спинкой было розовым. Внутренняя поверхность двери тоже оказалась розовой, поэтому, когда камеру закрыли. Рода со всех сторон окружил розовый цвет.

– Садитесь, – раздалось в динамике переговорного устройства.

Читвуд уселся, откинул спинку кресла, но в первый момент не почувствовал ничего особенного. Через несколько секунд его охватила легкая истома, потом он весь обмяк. Мышцы расслабились, и даже кости, казалось, утратили свою жесткость.

Четверть часа спустя Роду предложили выйти, но он отказался.

– Еще пятнадцать минут, – попросил он.

– Хорошо. Еще пятнадцать минут. Но вам придется отказаться от своих претензий.

– Все что угодно, – отозвался Род и не глядя подмахнул бумагу, которую ему сунули под нос.

Прошло еще пятнадцать минут, а Род по-прежнему не желал выходить. В камере появился врач компании, наложил на обнаженный бицепс Рода манжету манометра и, к вящему удивлению пациента, объявил, что его давление пришло в норму.

– Нельзя ли перенести сюда мою лабораторию? – спросил Род.

– Нет. Здесь вы не сможете работать.

– Я бы не возражал, – отозвался Читвуд.

В конце концов пришлось выключить свет и подержать Рода в темноте до тех пор, пока он не попросился наружу.

– Наши исследования показали, что цветотерапия действует через вторую зрительную систему.

– А я думал, она одна, – пробормотал Род, впившись взглядом в галстук собеседника, на котором виднелось розовое пятнышко, принесшее ему приятные воспоминания о «розовой комнате».

– Первая зрительная система соединяет сетчатку глаза со зрительным нервом. Но есть и вторая, более примитивная. Она соединяет сетчатку с гипоталамусом, «змеиным мозгом».

– Почему змеиным?

– По мере эволюционного развития мозг приобретал все более сложную структуру, словно строящееся здание, – объяснил один из сотрудников корпорации. – Человеческий мозг представляет собой усовершенствованный мозг животного, а тот, в свою очередь, построен на основе простейшего мозга, так называемого змеиного, или мозга рептилии. Туда-то и ведет вторая зрительная система. Биологам удалось определить лишь одну ее функцию – управление выработкой меланина. Но мы убеждены, что этот канал, утративший в ходе эволюции свое первоначальное значение, способен на крайне примитивном уровне передавать сильные чистые цвета в гипоталамус.

– Я терпеть не могу зеленый. Ненавижу от всей души!

– А я начинаю нервничать при взгляде на оранжевый. Яркий красный цвет способен вызвать приступ у эпилептиков. Это и есть реакция «змеиного мозга» на цветовое раздражение сетчатки глаза. Между прочим, эта допотопная псевдонаука не забыта и по сей день. В некоторых тюрьмах стены камер окрашивают розовым, чтобы утихомирить самых буйных заключенных. Тот же цвет используют для привлечения внимания. В сущности, это и есть секрет успеха наших мультфильмов, снятых по методике «текниколор». Мы пускаем в ход только те оттенки, которые вызывают положительные эмоции.

– Ясно.

– Вот и хорошо. А теперь займитесь исследованиями и создайте лазер, который сумеет укротить всю планету.

Род отправился в лабораторию, тут же позабыв об укрощении планеты. Он думал только о приборе, который не даст его пульту потеряться вновь.

Он знал, что пульты телевизоров работают на инфракрасных лучах. Различные частоты инфракрасного света воздействуют на фотоприемник телевизора и производят необходимые переключения [17].

Роду пришла мысль встроить в пульт нечто вроде сигнального маячка, так чтобы всякий раз, когда аппарат потеряется, ему потребовалось бы лишь нацепить специальные очки и оглядеться в поисках источника непрерывного инфракрасного излучения.

Дело в том, что если Читвуд терял пульт, то терял его всерьез и надолго. Пульт мог оказаться под диваном, в стопке журналов или даже в ванной. В доме инженера было полно телевизоров, и, поскольку избыток пультов почти то же самое, что их отсутствие, Род приобрел универсальный и носил его с собой, управляя единой системой команд всеми телевизорами сразу.

Насколько ему было известно, свет не способен пройти сквозь сплошную стену. В этом и крылась главная трудность на пути создания инфракрасного маячка.