Уоррен Мерфи: Цвет страха

– Будьте добры, мистер Прайс, сыграйте нам что-нибудь подобающее случаю, – попросил полковник.

Капрал поднялся, явив взорам окружающих форму, которую уже успел вывозить в пыли, поднес к губам гармонику и извлек из нее печальную мелодию, в которой угадывалась песенка «Мой Мэриленд». Бойцы один за другим изумленно вскидывали брови, пока Хазард наконец не пробормотал:

– Предки Прайса переехали сюда из Балтимора.

Присутствующие пожали плечами, демонстрируя вялое одобрение. В конце концов Мэриленд тоже находится на юге, на широте Виргинии – во всяком случае, ее восточной части.

Когда долгая мелодия наконец затихла, полковник откашлялся и сказал:

– Очень хорошо, мистер Прайс. Отличное исполнение.

Он поднялся на ноги. Остальные по-прежнему сидели и лежали среди лагерных костров.

– Джентльмены, – заговорил Хазард, и с каждым произнесенным звуком голос его крепчал подобно раскату грома, становясь все более величественным. – Я – сын Виргинии и горжусь этим. Здесь, на этом самом месте, сто семьдесят один год назад погиб за свои убеждения мой знаменитый прапрапрадед. Священная для меня земля вскормила первого американского бунтаря Джорджа Вашингтона, который, доведись ему прожить дольше, вне всяких сомнений, выступил бы во время великого восстания на стороне Дэвиса.

– Аминь, – чуть слышно произнес кто-то.

– Мой предок до последней капли крови защищал эту землю во время осады Питерсберга, и я намерен последовать его примеру.

В ответ послышался негромкий хор одобрительных возгласов.

– Завтра здесь появится грозный враг, чтобы опустошить и предать разграблению наш край.

Бойцы, словно загнанные в угол псы, утробно зарычали.

– И мы, сыновья прославленных отцов, не имеем права пустить сюда это жалкое отродье!

– Не пустим!

– В нашей роте всего тридцать пять человек, а противник, намереваясь нас уничтожить, собирает под свои знамена целые легионы.

– Мы их перестреляем! – рявкнул Прайс.

Полковник поднял руку, требуя тишины.

– Добрые слова. Но вы, ребята, еще не нюхали пороха. Вам не доводилось вдыхать горький дым и слушать, как кричат друзья и враги, стеная от боли, взывая к Господу и своим далеким матерям, которые их не слышат. А мне доводилось. – Голос полковника дрогнул. – Я видел торжество Юга, воспетое нашими пращурами, и не допущу, чтобы вы, смелые и самоотверженные воины, потерпели позорное поражение.

Гневный вопль бойцов спугнул сову и заставил умолкнуть козодоев.

Хазард улыбнулся. Вот он, истинный дух Дикси! Кашлянув, полковник поспешил перейти к самой трудной части разговора.

– Как командир вверенного мне подразделения я принял определенные меры для обеспечения нашей завтрашней победы над проклятым врагом.

Вновь послышались устрашающие звуки.

– Составляя план, я позволил себе некоторые вольности, с которыми истинному джентльмену Юга трудно согласиться без возражений. – В голосе полковника зазвучал металл. – Но вы примете их без пререканий, ибо я не потерплю неповиновения и расхлябанности! В награду за терпение я приведу вас к окончательной победе над врагом.

На сей раз бойцы Шестой виргинской пехотной роты «выходного дня» ответили Хазарду молчанием. Они прекрасно чувствовали душевное волнение, отразившееся на лице полковника. Перед ними стоял ветеран, потерпевший поражение либо переживающий его последствия. Бойцы слушали и внимали.

– На рассвете здесь появятся янки.

– Проклятые янки, – проворчал кто-то.

– А я думал, они прибудут лишь к полудню, – раздалось в ответ.

– Ты, видно, вспомнил о других, калифорнийских янки, которые некогда вторглись в наши пределы с саквояжами в руках [4].

– Среди них было немало янки из Флориды, – ввернул Бэлчер.

Хазард кивнул.

– Твоими устами глаголет истина, солдат. Но люди, которые придут на восходе, – это янки другой породы. Они сочувствуют нашему движению и держат сторону Юга.

Последние слова полковника были встречены мертвой тишиной, хлопаньем ресниц да посверкиваньем глаз, отражавших свет костров.

– Как командир вверенного мне подразделения я позволил себе отступить от правил и вызвал подкрепление в лице Сорок четвертой род-айлендской артиллерийской батареи «выходного дня».

Бойцы безмолвствовали. Авторитет командира был непререкаем.

– Уже сейчас, в эту минуту, они спешат на юг, чтобы поддержать нас в грядущем сражении. За ними следует Первый массачусетский кавалерийский эскадрон.