Уоррен Мерфи - Дамоклов меч

– Тогда в чем проблема?

– В том, что мое семя умерло.

– Ну, умерло. Жениться снова ты ведь вроде не собирался?

– Тьфу! – гневно сплюнул Чиун. – Никоим образом! Одной жены с меня хватит. Но семенем Синанджу, что было во мне, я все же собирался воспользоваться.

– Зачем? Сдать его в банк спермы?

– Римо, ты снова оскорбляешь меня!

– Хорошо, хорошо, прости. Я просто не понимаю, из-за чего все эти страдания. С тобой вроде все в порядке. А значит, и со мной. Для меня это, сам знаешь, самое главное.

– Вот, вот, – горько закивал Чиун. – Ты всегда жил сегодняшним днем и никогда не думал о будущем. Но я попытаюсь объяснить все так, что даже твое окаменелое сердце проникнется всей глубиною горя, что так неожиданно обрушилось на меня.

Римо скрестил руки на груди.

– Я весь внимание.

– Я – последний в роду подлинных Мастеров Синанджу. Правда, последний Мастер – ты... и хотя крови Мастеров в тебе нет, но все же кое-чего ты стоишь.

– Спасибо, папочка, – хмыкнул Римо.

– О нет, я не смеюсь над тобой. Ты весьма преуспел за все эти годы. Для белого, разумеется. Но Синанджу – это не просто опыт, не просто знание его искусств. Это – голос крови, которая текла в жилах моих предков тысячелетиями.

– Ага, и все развалилось, когда оказалось, что никто из твоих родичей не способен и пальцем двинуть, – заметил Римо. – Вот почему на сцене пришлось появиться мне.

– Это было бы слишком просто... Хотя чего еще ждать от твоих закостенелых мозгов? Ладно. Молчи и слушай. Так вот, ты – последний Мастер Синанджу. И когда я стану прахом, мое место должен занять ты. Но представь – вдруг что-то с тобой случится?

– Придется тебе начать все сначала и учить кого-то другого, я думаю.

– Я слишком стар для новой изнурительной борьбы с великовозрастным балбесом, сын мой. Так что если ты оставишь сей мир, мне придется взять на обучение дитя – этого требует наша традиция. Предпочтительно корейское дитя, Римо. Предпочтительно из нашей деревни, и главное – рожденное от моего семени.

– Понял, – кивнул Римо. – Если я ухожу со сцены, у тебя появится другой сын.

– Да, – закивал Чиун. – Наконец ты понял. – Неожиданно голос его дрогнул, и он бросил на Римо подозрительный взгляд. – Что ты имеешь в виду – другой сын?

Римо пожал плечами.

– Ну, я хотел сказать: вроде меня. Я ведь все же твой сын... в некоторой степени.

– Нет, ты не это хотел сказать, Римо. Прошу, не скрывай ничего от меня.

– Ну ладно, – Римо вздохнул. – Видишь ли... я знаю о твоем умершем сыне.

– Откуда? – быстро спросил Чиун. – Я никогда не рассказывал тебе об этом.

– Никогда, – согласился Римо.

– Значит, ты рылся в моих свитках, да?

– Никогда, – снова повторил Римо, приложив к сердцу скрещенные пальцы и сопроводив сей жест бойскаутским приветствием.

– Тогда откуда же?

– Мне рассказал об этом Великий Ван. Мы говорили об этом, когда его дух посетил меня на пороге посвящения в Мастера – помнишь?

– Старый сплетник! – процедил сквозь зубы Чиун. – Остался таким даже на том свете.

– О мертвых так нехорошо отзываться, папочка. Не говоря уж о величайшем из Мастеров Синанджу.

– Как бы то ни было, я не желаю об этом говорить.

– Это я понимаю. Но когда-нибудь тебе все же придется, наверное. Может быть, когда-нибудь и я окажусь еще одним сыном, которого судьба лишила тебя.

– Нет. Ты должен отомстить ей, Римо.

– Ты хочешь отомстить судьбе?

– Это твой долг. Наш долг. Долг перед Синанджу.

– Согласен.

– Но мы должны быть осторожны, – предостерегающе поднял палец Чиун. – Я не желаю, чтобы ты тоже лишился семени.

– Ну, за меня не беспокойся, – хмыкнул Римо. – Я думаю, что еще сгожусь на что-нибудь добрый десяток лет.

– Ты опять не слушал меня, – огорченно вздохнул последний из подлинных Мастеров Синанджу. – Это никак не связано с возрастом – по меркам Синанджу я еще очень молод, – но с кознями наших недругов. Кто-то сделал это со мной. И сделает со многими другими. Мы должны остановить его.

– Понятно, – кивнул Римо, хотя на самом деле понять он не мог ничего. – Остановим, а как же.

Снова откинувшись на подушки, Мастер Синанджу устало закрыл глаза.

– Слушает, но не слышит, – сокрушенно пробормотал он. И отвернулся к стене.

Когда Римо вошел в кабинет Смита, между шефом и Анной шел более чем оживленный разговор.

– А я говорю вам, что кто-то организовал дьявольский заговор против моей страны! – Анна, похоже, была уже близка к истерике.