Уоррен Мерфи - Дамоклов меч

– Спасибо, папочка, – Римо изобразил глубокий поклон.

– Я не нуждаюсь в благодарности.

– Это я давно знаю, – подмигнул Римо. Глаза его блестели теперь весело.

– Но от личной встречи с Читой Чин не отказался бы. – Глаза Мастера Синанджу тоже заблестели.

Президент Соединенных Штатов Америки в упор смотрел на министра обороны. Министр обороны, в свою очередь, открыв рот, таращился на экран.

– Что он сказал? – медленно выговорил президент, не сводя глаз с министра.

– Мне показалось... что-то вроде “привет”... – министр никак не мог справиться с отвисшей челюстью.

– Он сказал: “Привет, со мной все в порядке”, – поправила его стенографистка, не отрываясь от бумаг.

– Дайте взглянуть, – протянув руку, министр поднял со стола стопку бумаги, исписанной закорючками стенописи. – “Привет, со мной все в порядке”, – подняв брови, прочел он. – Интересно, что это может значить? Хотя... Может, они хотели нас поприветствовать, только плохо говорят по-английски...

– Нас? – недоуменно вопросил президент. – С чего вдруг они решили приветствовать нас, игнорируя запросы собственного Центра?

– Может быть, у них прервалась связь с Землей, – предположил министр.

– А такое возможно?

– Вряд ли...

Голос в динамиках, по-русски вызывавший “Юрия Гагарина” на связь, не смолкал; лишь интонация его стала жестче. В Космограде тоже слышали странную английскую фразу с борта “шаттла” и сейчас требовали объяснения. Но их настойчивые вызовы оставались без ответа.

– Думаю, нам нужно попытаться связаться с русским кораблем, – предложил министр, изучив стенограмму переговоров советского экипажа с Землей.

– Думаю, – покачал головой президент, – Советам не очень-то понравится это.

– Для них это отличный предлог прицепиться к нам, – пожал плечами министр. – К тому же они явно не могут выйти на связь со своими. С нашей стороны это был бы гуманный жест.

– Тогда... можете вывести на связь меня? – спросил президент после долгой паузы.

– Вас, сэр?

– А почему нет? Они все время обвиняют нас в какой-то тайной деятельности, а если сеанс связи проведу я – это завтра же будет во всех газетах.

– Понял вас, сэр, – склонился министр обороны и, извинившись, отошел проконсультироваться с одним из военных, дежуривших у пульта связи в соседнем помещении.

Минуту спустя министр снова возник в дверях. В руках он держал портативное переговорное устройство.

– Можете выходить на связь в любое время, сэр. – Министр с полупоклоном протянул аппарат своему непосредственному начальнику.

Президент Соединенных Штатов Америки поднял трубку и обернулся к одному из экранов, на котором графически изображалась космическая связь. Советский “шаттл” был представлен в виде зеленого треугольника, плывущего над полупрозрачной моделью земного шара. Президент откашлялся.

– Алло, вызываю “Юрия Гагарина”. Вы меня слышите? С вами говорит президент Соединенных Штатов.

Президент замолчал, вслушиваясь. И вдруг в динамике возник монотонный, лишенный интонации голос:

– Здесь нет никакого Юрия Гагарина.

– Вы... вы говорите по-английски?

– Конечно.

– О... очень рад слышать вас. Весь мир обеспокоен судьбой вашего экипажа, “Юрия Гагарина” и...

– Меня зовут не Юрий Гагарин, – ответил голос.

Президент не сдержал улыбки.

– Это я знаю, – согласился он. – Юрий Гагарин умер.

– Мне было необходимо убрать его, – ответил голос по-прежнему без всякой интонации. – Он и другие помешали бы моему проникновению на корабль, а это было необходимо мне для дальнейшего выживания.

Президент одарил министра обороны недоуменным взглядом.

Министр пожал плечами.

– Ничего не понимаю, – признался он.

– Понимаете или нет – это совершенно неважно, – заметил голос. – Важно, что я буду жить.

– Акцент у него не русский, – сообщил министр обороны уже шепотом. Стенографистка молча кивнула, подтверждая его слова.

– Вызываю “Юрия Гагарина”... Почему вы не отвечаете на вызовы вашего Центра управления?

– Потому что я не говорю по-русски, – ответил голос. – Я запрограммирован на английский язык.

– Понимаю, – кивнул президент. Прикрыв ладонью микрофон трубки, он повернулся к министру. – О чем, черт его побери, он толкует, а?

– Не имею представления, сэр, – в голосе министра обороны слышалась тревога. – Может быть, спросить, в чем он нуждается?

– Вы нуждаетесь в чем-нибудь?

– В посадке.