Мэтью Квирк - 500

— И если ты что-то еще припомнил или о чем-то попросту забыл упомянуть — сделай это сейчас. Полагаю, ты достаточно долго здесь просидел, чтобы и без моего напоминания оценить всю тяжесть ситуации. Это дело вызовет необычайный резонанс, на нас начнут давить. И если тебе понадобится об этом поговорить — приходи к нам. Потому что, если ты вздумаешь вынести сор из избы, мы узнаем об этом еще до того, как ты это сделаешь. Уверен, ты и сам это отлично понимаешь.

— Безусловно.

С выплатами они выждали приличное время, так что это ничуть не выглядело как откуп. Мне выдали квартальную премию и повысили жалованье за профессиональные заслуги — в целом набежало двести тысяч баксов на будущий год. Маркус известил меня, что дел в фирме временно поубавилось и что, если я хочу взять отпуск, могу это сделать в любой момент.

Просто возьми деньги и сиди помалкивай. Если бы я пошел по этому пути, все было бы намного проще. Однако, несмотря на все мое здравомыслие, я пока что не готов был полностью продаться Дэвису. Я не был злобным наемником-убийцей, хотя имел к тому все шансы: довольно скоро меня станут разыскивать за зверское убийство Ирины и судьи. Сказать Дэвису с Маркусом «да» было единственным способом выдержать ту нашу беседу. Если я собирался связаться с Риверой или федералами или в припадке суицидальной злобы найти припрятанную Хаскинсом улику и самому завалить Дэвиса, мне бы не помешало прикинуться, будто я подыгрываю, и тем самым оттянуть время. Что еще я мог поделать? Устроить Генри и Маркусу благополучный финал в стиле киногероев Джимми Стюарта и отвести их за ручку в полицию с чистосердечным признанием? Никаких шансов. Я мог либо подыграть им, либо притвориться, что я на их стороне. Я это знал — и чертовски был уверен, что Дэвис с Маркусом тоже это знают, а потому будут отслеживать каждое мое движение.

От моей двоюродной сестры Дорин пришла голосовая почта. В следующее воскресенье меня приглашали на вечеринку по случаю первого причастия ее сына. Я уж хотел было стереть приглашение — лет пять-шесть от нее не было ни слуху ни духу, — но ей удалось-таки зацепить меня за живое. Дорин обещала приготовить тушеную говядину по маминому рецепту.

Как я уже говорил, хочешь с успехом развести лоха — используй его жадность против него самого. От этого приглашения сильно попахивало подставой. Я даже знал, что за пару дней до мероприятия она позвонит мне и намекнет, что отец тоже может приехать, и уточнит, приняли ли мы приглашение. И я не такой уж поганец, чтобы ответить ей «нет». Может статься, отец всем этим и дирижирует. По крайней мере, забавно узнать, что этот малый пока не растерял своего умения разводить людей.

Я мог ему позволить эту маленькую слабость. Дело в том, что мне необходимо было немножко пообщаться со старым пройдохой. Передо мной сейчас стоял сомнительный выбор: то ли подыграть Генри и сохранить все блага своей новой светлой жизни, то ли наябедничать в полицию на Уильяма Маркуса по прозванию «Я знаю девять способов грохнуть парня конвертом». Соблюсти пресловутую воровскую честь — или сделать то, о чем когда-то мама упрашивала отца: «Просто все им расскажи». Теперь, когда я балансировал на тонкой грани, ответ уже не казался мне столь категоричным.

Так что я решил махнуть к Дорин и позвал с собой отца.

— Отлично, — сказал он. — Я тебя прихвачу.

Я-то думал швырнуть ему косточку — а он, судя по всему, вовсе не нуждался в моем участии.

В назначенное время отец подкатил к моему дому, и я увидел, что он довел-таки до ума «катлэсс», сделав и ходовую, и все прочее. Когда трогались от светофоров, было ощущение, будто взлетает самолет.

— Надо отхонинговать цилиндры, — бросил отец.

— Будешь растачивать?

— Может быть, — хитро улыбнулся он.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Я, знаешь ли, уже все прикинул. Сейчас там прокладка головки блока на четыреста шестьдесят, а мне удалось надыбать на пятьсот пятьдесят. — И он еще раз с ревом газанул.

Отец привел в порядок бухгалтерские дела Картрайта, разобрался с его кредитом и в итоге экономил для заправки по шесть штук баксов в месяц. Нервозности его как не бывало — он уже не напоминал зажатую в угол крысу, как в первые дни после освобождения.

Я затащил его в ресторанчик с мясной кухней, о котором уже упоминал, когда мы в первый раз ездили вместе пообедать. По пути отец сообщил, что успел сдружиться с парнем из Совета по финансовой отчетности штата Виргиния.