Мэтью Квирк - 500

Разумеется, я оказался в ловушке, однако я был не из тех, кого способен остановить какой-то несчастный архитектурный план. Я хорошенько ткнул дубинкой в гипсокартонную стену кабинета и, навалясь, потянул вниз, проделав в гипроке щель высотой фута в три. Затем отступил на шаг вбок и параллельно прорвал вторую, после чего лихим приемом пожарника выбил ногой проход в стене.

Через проделанную дыру я просочился в тот коридор, по которому меня тащил Маркус, когда мы только сюда приехали. Выскочив в дверь, я оказался на подземной парковке. После минутного бега мне едва хватало воздуха — он словно втягивался в легкие через мятую соломинку. На связке ключей, отобранных у охранника, я нажал кнопку снятия сигнализации — в ответ приветливо чирикнул «вольво-вэгон» последней модели. Очень даже неплохо для наемного головореза. Когда речь шла о безопасности, Генри явно не скупился.

Выезд с паркинга перекрывали раздвижные стальные ворота, но сейчас это была не самая большая моя проблема: с минуты на минуту здесь мог появиться Маркус со своими архаровцами. А потому, включив заднюю передачу, я даванул на газ, метя в ограждение у двери, через которую я только что выскочил. Два-три раза вметелившись в него задним бампером, я покорежил железяку как надо, причем очень вовремя: в дверном окошке вскоре показались мордовороты-охранники — однако завалившаяся, пожеванная ограда не позволяла им открыть дверь.

Тут звякнуло стекло, и через дверное оконце просунулся ствол. Я оценивающе посмотрел на стальные ворота. При прорыве наружу действуют те же законы, что и при взломе.

К слову сказать, есть немало грабителей, обчищающих ювелирные магазины. Так, одна банда под названием «Розовые пантеры» успела наварить пятьсот миллионов долларов, промышляя в двадцати странах мира. Они не запускают никуда хитрые крюки с захватами, не ползают по воздуховодам, не взламывают сейфы — отнюдь. Эти умники угоняют с парковок при дорогих торговых центрах машины с движком помощнее и вламываются на них в оконные витрины ювелирных магазинов. Грубо, но эффективно.

Раздвижные ворота впереди выглядели внушительно, и мысль через них ломануться мне как-то не очень понравилась… Но, черт подери, что со мной сделается-то в «ВОЛЬВО»?

Втопив газ до полика, я успел разогнаться до сорока пяти миль в час — и машина вметелилась в ворота. Внутренности чуть не вылетели у меня из горла, по лицу шлепнуло «торпедой». Салон окутался облаком пыли, и как-то гадостно запахло. Закашлявшись, я вывалился из машины и пополз по бетону. Из носа текла кровь, лицо сильно саднило в том месте, где шваркнуло подушкой безопасности.

Ворота перенесли удар намного лучше — хотя и помялись настолько, чтобы я мог без особого труда через них улизнуть. Срикошетив от машины, совсем близко от моей головы пронеслись пули, подняв в солнечной полоске фонтанчики пыли. Взявшись за край створки, я сумел отогнуть ее настолько, чтобы получился проем над землей размером в локоть — как раз под помятым крылом, — и прополз через эту дыру, едва не ободрав бока об острые края.

Район Адамс-Морган находился всего в двух кварталах отсюда, и, как всегда, там полно было чернокожих таксистов. Видок у меня, конечно, был как у черта из преисподней, но вторая двадцатидолларовая бумажка убедила-таки водителя отвезти меня как можно дальше от «Группы Дэвиса».

Генри едва не сломил меня в кабинете, вывалив разом столько дряни: Энни меня предала, Ривера продал, мать, как выяснилось, изменяла отцу, а тот вообще оказался убийцей. В каком-то смысле Дэвис даже сделал мне услугу, доказав без всяких сомнений, что моя мечта о честной, правильной жизни несостоятельна, так что теперь я мог не раздумывая послать эту самую мечту куда подальше. Хаскинс был прав: Генри подмял под себя закон, а значит, я имею полное право пустить этот закон побоку. И да поможет мне врожденный криминальный талант!

Первым делом я заехал домой. Грабить собственный дом, конечно, еще то извращение — особенно когда напротив припаркована полицейская машина. Но после того, как Генри замучил меня рассказами о жутком поступке отца и о Драговиче, который якобы меня повсюду ищет, чтобы сожрать мое сердце, полиция беспокоила меня меньше всего на свете.

Как и многие неблагонадежные люди, я, в свою очередь, тоже не шибко доверял банкам, а потому хранил шесть тысяч баксов в старом, красном с золотом сборнике по уголовному праву, распихав сотенные купюры между страницами. Улизнув от Генри, я забрал из дома деньги, смену белья, костюм, а также раздолбанный в хлам ноутбук, который служил мне еще до Дэвиса, и скрылся незамеченным.