Дик Фрэнсис - По заказу

– И если меня опять изобьют, – добавила Марина, – то у тебя прибавятся основания для борьбы. Я тоже хочу завоевать репутацию.

– Да и я бы от нее не отказался, – присоединился к ней Чарлз. – Позвольте мне произнести тост. – Он поднял свой бокал с кларетом. – Класть я хотел на всех этих ублюдков!

Мы дружно рассмеялись. Чарлз никогда не употреблял нецензурных выражений, и, разумеется, я не слышал их от него в присутствии дамы.

– «Класть мы хотели на всех этих ублюдков!» – точно эхо, подхватили мы.

Я уснул сном оправданного в суде. Глубоким, освежающим сном без сновидений.

Мы легли спать довольно рано, но перед этим продолжили беседу за кофе. А Чарлз подлил себе бренди.

– Ну и что ты намерен делать? – поинтересовался он, уткнувшись носом в широкий фужер и вдохнув в легкие алкогольные пары.

– А вы, контролеры моей жизни, вы-то что предлагаете? – усмехнулся я.

– Видишь ли, – откликнулась Марина, – уж если мы решили пропускать мимо ушей угрозы и предупреждения, чтобы ты не расследовал гибель твоих приятелей, то, по-моему, тебе стоит взять колокольчик, пройтись по городу и звонить в него на всех углах. Ты должен кричать об этих убийствах. А полумеры ничему не помогут. Ступай, шуми и скандаль. Покажи ублюдкам, кто здесь хозяин.

– Хорошая мысль, – поддакнул ей Чарлз.

– С ней я и засну, – пообещал я. Так оно и вышло.

Утром я поднялся с новыми силами. Даже солнце после нескольких хмурых дней ярко засияло на небе, вторя моему оптимизму. Я стоял у окна и глядел на холмистые окрестности Оксфордшира, освещенные его лучами.

Напомню, что вырос я в Ливерпуле, где мать воспитала меня типичным городским мальчиком. Я играл в футбол на улице, поодаль от нашего муниципального дома, и ходил в школу в конце дороги. В двенадцать лет я впервые увидел корову, и меня поразила форма и огромные размеры ее вымени. До этого мне казалось, что молоко появляется из бутылок, а не от надоенных коров, яблоки лежат в ящиках овощных магазинов, а не растут на деревьях. И одна мысль о том, что свиные отбивные некогда были гулявшей и хрюкавшей свиньей, вызывала у меня хохот.

В жокейские годы я жил сначала в Ньюмаркете и работал там помощником жокея, а затем обосновался близ Ламбурна. В ту пору мой вес уже превысил норму, необходимую для скачек по ровной местности, и я переключился на «прыжки», то есть на бег с барьерами. Мне стал нравиться сельский образ жизни, но после катастрофы с искалеченной рукой я переселился в Лондон и вскоре привык к столичным ритмам. Они мысленно возвращали меня в детство с его комфортом, асфальтированными улицами и зданиями из кирпича и бетона. Как-никак знакомое окружение.

Но инцидент с Мариной опять заставил меня задуматься о переменах. Не вернуться ли в эти спокойные края с их деревьями, взгорьями и извилистыми ручьями? По крайней мере, там можно избавиться от стрессов, слушать пение зябликов, примостившихся на ветвях сада, или наблюдать, как возле ограды расцветают персиковые деревья. «Быть в Англии сейчас, когда настал апрель» – Браунинг и правда знал, о чем он говорил.

Марина крепко спала, и я не осмелился ее будить. Сон – лучшее лекарство для телесных недугов.

Спокойно, не торопясь, одевшись, я приладил искусственную руку, заменил вышедшую из строя батарейку только что заряженной, выскользнул из спальни и спустился по лестнице. Мне хотелось остаться одному и поразмышлять, бродя по поселку, чтобы «зарядить» и свое серое вещество.

Миссис Кросс уже хлопотала на кухне, убирая остатки позднего обеда и готовя завтрак.

– Доброе утро, миссис Кросс, – весело поздоровался я.

– Доброе утро, мистер Холли, – ответила она. – И к тому же оно приятное, сами видите, какое яркое солнце.

– Да, вижу. Я собираюсь прогуляться по поселку и вернусь примерно через полчаса.

– Отлично, – сказала она. – Я как раз успею приготовить завтрак к вашему приходу.

– Спасибо. – Я отпер засов двери черного хода. – Кстати, миссис Кросс, Марина и я уедем сегодня, сразу после ланча.

«До появления бывшей миссис Холли», – подумал я, но благоразумно умолчал об этом.

– Как вам угодно, сэр.

– Я хочу, чтобы вы называли меня Сидом.

– Постараюсь, сэр. – Она никогда не изменится, и я понял, что именно потому мне так нравится миссис Кросс.

Эйнсфорд был мирным поселком в заповедном Оксфордшире, к которому начали подступать кварталы мегаполиса. Юг Англии вообще слишком быстро превращался в пригород с тысячами коробок высотных зданий и гербовыми марками садов, раскинувшихся около каждого городка. Зеленый пояс сделал доброе дело, сдержав экспансию ненасытного городского брюха, но в нынешнем состоянии этот пояс вскоре либо покроется дырами, либо разорвется на части.