Эндрю Клейвен - Час зверя

Нэнси, собрав последние силы, пробивалась сквозь мутный поток, дыхание, вырывавшееся из ее уст, вот-вот превратится в драконье пламя, каждый шаг острым копьем впивался ей в ступни. Спина разрывалась на части, точно гнилая тряпка. Нэнси налетела плечом на какое-то ликующее чудовище и едва не упала. Человек в красном плаще с лицом, разрисованным черными полосами, сердито оглянулся на нее. Женщина, с ног до головы украшенная блестками, отступила на шаг, крикнув: «Эй!», но Нэнси, покачиваясь как пьяная, уже пробежала мимо.

Проворная, мчащаяся заячьими зигзагами фигурка Короля Чумы уже исчезала вдали. Нэнси еще видела, как резиновый сверкающий белизной череп сворачивает то в одну, то в другую сторону, как развевается на бегу приметная лоскутная рубаха. Король подбирался все ближе к перекрестку на Кристофер-стрит — туда, где боковая улочка, изогнувшись, вновь выводит к карнавальной процессии. «Я!» — в отчаянии припомнила девушка в маске. Слюна пузырилась у нее на губах, она, шатаясь, бежала сквозь ночь, скрюченными пальцами хватаясь за темноту. «Там должна была быть я!» Сквозь сгустившееся красное облако неотрывно следила за верткой фигуркой Короля Чумы. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, ноги заплетались. «Я, Я, Я… О черт!» Сейчас она сдастся. Кто на меня ставил? Сдаюсь. Покачивающаяся походка все замедлялась, она словно падала вперед на каждом шагу. Дышала горячо, хрипло, жадно ловя ртом остатки воздуха. Длинный коридор. Она помнила его, только смутно. Она ползла по коридору, пушистый ковер льнул к животу…

Уходит! Король Чума уже добрался до угла Кристофер-стрит, сейчас он вырвется на перекресток — девушка в маске по-прежнему отстает на полквартала. Она билась грудью о волны боли; вот еще один шаг и еще. Покачнувшись, обогнула угол Гей-стрит, маленькой пешеходной тропинки, сворачивавшей вправо. Да, длинный коридор, бормотание на том конце холла: «Восемь часов. Ты должна прийти». Она протащила свое тело по коридору, по коричневому ковру, слегка щекотавшему живот… она отчетливо помнила голос: «Король Чума. Библиотека. Не забудь».

— Господи! — выдохнула она, улица и все ее обитатели закружились перед ней, сливаясь в засасывающую воронку. Девушка упала, рухнула на колени возле угла Гей-стрит. Помедлила мгновение. Рот широко раскрыт, слюни ползут на подбородок. Опустилась вниз лицом на тротуар.

— Эй, леди! — окликнул, склонившись над ней, длинноволосый подросток. — Поднимайтесь, веселье продолжается.

«Он уходит», — хотела сказать она, но слова не шли с языка. Девушка приподнялась, опираясь на ободранные ладони. Она еще видела его: далеко впереди мелькали добела выношенные джинсы. Король Чума промчался мимо поворота на Кристофер-стрит. Нелепая маленькая оборванная фигурка затормозила, упираясь пятками в тротуар. Вокруг Короля кучки людей в масках смеялись, крутились без толку; локти поднимались и опускались, поднимались и опускались пивные бутылки. Король Чума замедлил свой бег лишь на мгновение. Затем он вернулся к повороту, свернул за угол и скрылся из виду.

Лежа на тротуаре, с трудом приподнимая голову, девушка в маске смотрела в ту точку, где только что промелькнул Король Чума. «Направо», — соображала она. Он рванул направо, вверх по Кристофер-стрит — стало быть, торопится к перекрестку с Шестой авеню, возвращается к карнавальной процессии. Он бежит к тому кирпичному замку, который она видела во сне. А значит, он вновь пробежит мимо Гей-стрит.

Ему придется миновать пересечение Кристофер и Гей-стрит.

— О! — хрипло выдохнула она. Попыталась вздохнуть. Дышать, говорить, позвать на помощь! Король Чума допустил промах, у нее еще остается шанс. Она может еще поймать его, если только сумеет встать на ноги. Пробежать по Гей-стрит, отрезать ему путь. Только бы подняться на ноги.

— Помогите! Помогите! — шептала она.

Чья-то рука скользнула ей под мышку. Разгоряченное пивом дыхание опалило щеку.

— Давай! Давай! — Над ней склонился все тот же длинноволосый парень и одним рывком поставил ее на ноги. — Праздник продолжается, Нанетт. Отличная вечерушка-заварушка. То есть… Господи Иисусе!

Девушка в маске сунула руку в карман джинсов и извлекла свой 38-й. Длинноволосый подросток отшатнулся от нее, глаза расширились, на подбородке блеснула пенка пива. Он не сводил глаз с револьвера.

— Ну и ну! — глубокомысленно заявил он.

Девушка в маске отступила на шаг.

— Я, — задыхаясь, попыталась она втолковать ему, — там должна была быть я. — Из груди вырвался стон. Загустевшая блевотина хлынула в рот. Упираясь в небосвод, высились вокруг кирпичные дома. Небо сдвинулось с места, взлетая вверх, пока не встало над головой. Она проглотила грязную слюну, сколько смогла, остальное выплюнула. Куда, к черту, подевалась Гей-стрит? Девушка неуверенно повернулась, заморгала под маской.