Том Клэнси: Живым или Мертвым

Приемоответчик, который они только что выключили, передавал информацию о совсем другом самолете, который сейчас, скорее всего, преспокойно стоял себе в ангаре близ шведского города Седерхамна. За полет наниматели заплатили семьдесят тысяч долларов. Швейцарские пилоты соображали в том, как делаются деньги, и не взялись бы за перевозку наркотиков или что-нибудь еще сугубо криминального. С таким грузом столько хлопот, что никакие деньги их не окупят.

Мус-джо остался в сорока милях за спиной и ежеминутно удалялся на семь миль, если верить допплеровскому радару. Пилот время от времени сдвигал штурвал, нейтрализуя снос от бокового ветра. Компьютер, расположенный возле его правого колена, должен был точно учитывать дрейф и, вообще, точно знать, что они делают.

Пусть не все, но часть — наверняка.

С фотографией сходства не было — так всегда бывает, впрочем, они не сомневались, что попали в нужное место. Он почувствовал, как возбуждение уходит, уступая место уверенному предвкушению событий.

Десять недель тому назад принадлежащий ЦРУ спутник Земли поймал исходящую отсюда радиопередачу. Другой спутник сделал фотоснимок, который в данный момент лежал у Дрисколла в кармане. Место было тем самым, никаких сомнений. Особым отличительным признаком служило нагромождение скал в форме правильного треугольника. Оно было делом не человеческих рук, как могло бы показаться, а, несомненно, результатом работы ледника, который прошелся по этой ложбине одному богу известно сколько тысячелетий тому назад. Вероятно, вода, в которую древний ледник превратился, во время таяния не только сложила каменья в эту пирамиду, но и пробила в скале пещеру. Или промыла, или как там еще они образуются. Этого Дрисколл не знал, да и не интересовался. Он знал, что они бывают очень глубокими, до нескольких сот метров. Отличные норы, в которых можно надежно прятаться. Но радиосигналы выходили только из этой норы. Что делало ее особой. Чертовски особой. Вашингтон и Лэнгли потратили больше недели, чтобы точно определить это место, после чего, казалось, утратили к нему интерес. Об этой операции очень мало кто знал. От силы человек тридцать, причем большинство из них находилось в Форт-Беннинге. Там, где остался сержантский клуб. Куда он сам и его люди вернутся менее чем через сорок восемь часов. Если на то будет воля божья — иншалла, как говорят в этих местах. Пусть религии у него и у местных разные, но чувства-то одни и те же. Дрисколл принадлежал к методистской церкви, что отнюдь не мешало ему при случае выпить пивка. Но, главное, он был солдатом.

«Это все ладно, а сейчас-то как поступить?» — одернул он себя. Понятно, что резко и быстро, но как эти резкость и быстроту осуществить? У него было при себе полдюжины гранат. Три настоящих и три светошумовых «М84». У последних оболочка была пластиковая, а не стальная. Слишком прочная для взрывчатки, сделанной всего-навсего из смеси магнезии и аммония, но дающей такой эффект, будто само солнце явилось с недружественным визитом, чтобы ослепить и оглушить всех, кто окажется поблизости. Опять же, физика и химия его не интересовали. Важно было лишь то, что эти гранаты отлично работали.

Раздумья насчет честного боя тоже нисколько не занимали рейнджеров. Они совершали военную операцию, а не участвовали в олимпийских играх. Если кто-то из плохих парней уцелеет, можно будет им даже первую помощь оказать, но это уж как получится, ведь мертвые не так разговорчивы, как живые. Дрисколл вновь вгляделся в зев пещеры. Вероятно, на этом самом месте кто-то стоял и разговаривал по спутниковому телефону. Этот сигнал уловил и записал спутник электронной разведки «РИТМ», спутник «Замочная скважина» сфотографировал место, откуда шла передача, а потом Командование сил специальных операций США дало «добро» на проведение этой операции. Дрисколл неподвижно стоял возле большого валуна — так близко, что для стороннего наблюдателя его силуэт должен был сливаться с камнем. Внутри не было ни намека на движение. Ничего удивительного. Даже террористы не могут обходиться без сна. Ну, а нам это, естественно, на руку. Просто ничего лучше и не придумать. Он приблизился к дыре. Его движения непосвященному человеку показались бы смешными — он высоко вскидывал колени и медленно опускал ступни, держа голени вертикально, чтобы из-под подошвы не покатились камешки. И очень скоро оказался у цели. Припал на колено и заглянул в темноту. Потом оглянулся, чтобы убедиться, что его подчиненные не сбились в кучу. Нет, насчет этого можно не беспокоиться. Но все же у Дрисколла сосало под ложечкой от недобрых предчувствий. А может быть, это просто страх? Боязнь обгадиться, боязнь, «как бы не повторилась та история». Боязнь потерять людей.