Том Клэнси - Живым или Мертвым

«Коллаж» провел уже несколько успешных анализов, однако ничего такого, что имело бы реальное тактическое значение, на нем еще не делали. Мэри Пэт начала подозревать, что на этой задаче система сломает себе зубы. Но если это случится, то не из-за программы, а, вероятнее, из-за тех данных, которыми ее снабдили. Они же не знали даже, являлся ли макет сколько-нибудь точным изображением действительно существующего ландшафта, а если да, то где он находился. Где-то в пределах тысячемильного Гиндукуша или в другой части света.

— Что мы имеем насчет «Лотоса»? — спросила Мэри Пэт. АНБ внимательно отслеживало все сообщения, где так или иначе встречалось слово «лотос», рассчитывая выявить закономерность, опираясь на которую НКТЦ мог бы приступить к восстановлению всей картины. А круг вопросов, на которые им было необходимо ответить для того, чтобы собрать мозаику, устрашал своими размерами. Когда слово впервые начало употребляться в качестве кодового обозначения, насколько часто оно встречается, из какой части света и каким образом распространяется — по электронной почте, по телефону, через веб-сайты или каким-то иным путем, который они пока что не принимают во внимание? Предшествует «Лотос» какой-нибудь крупной операции террористов или связан с ее последствиями? И так далее. Черт возьми, никто не мог даже с уверенностью сказать, что этот пресловутый «Лотос» вообще что-то означал. Из того немногого, что было известно, можно было сделать любой вывод, вплоть до того, что «Лотос» — это ласкательное прозвище какой-нибудь любовницы Эмира.

— Что ж, давайте проработаем наихудший сценарий, — сказал Марголин, решительно возвращая присутствующих к насущным задачам.

— Я бы сказала, что мы слишком уж много поставили на эту карту, — отозвалась Каммингс. — Нам известно, где находится пещера, а также то, что сигнал был довольно-таки слабым — на несколько десятков миль по обе стороны границы. Даже если допустить, что за словом «лотос» присутствует какое-то содержание, есть немало шансов за то, что им обозначено какое-то перемещение — людей, грузов, денег… Кто знает?..

«Проблема, — думала Мэри Пэт, — заключалась в том, что перемещения людей и грузов зачастую легче обнаруживались старомодными средствами, людьми, ведущими наблюдение, чем средствами радиоразведки, а на сегодня в тех краях у них нет практически никого».

— Вы, конечно, уже знаете, что я скажу обо всем этом, — обратилась Мэри Пэт к директору НКТЦ. — Мы все думаем об одном и том же, но ресурсов у нас нет, тем более самых полезных, глубоко внедренных.

«И благодарить за это следует Эда Килти и директора ЦРУ Скотта Килборна», — мрачно добавила она про себя. Почти десять лет потратили на восстановление штата резидентов — по большей части при помощи «синего набора». Тайным службам следовало вновь обеспечить надежное представление по всему миру, тем более с учетом интересов союзных разведок. И вдруг всех этих мужчин и женщин, которые, рискуя головой, создавали агентурные сети в ничейных районах Пакистана, Афганистана и Ирана, отозвали в посольства и ведомства, снисходительно похлопав по плечу вместо благодарности.

Упаси нас бог от узколобой политизации разведки.

— Если так, нужно думать шире, — продолжила она. — У нас имеются там кое-какие источники, правда, не наши. Давайте обратимся за помощью к доброй старой союзной разведке.

— К англичанам? — уточнил Тернбулл.

— Именно. По опыту работы в Центральной Азии у них нет равных, даже русским до них далеко. Попросить помощи нетрудно. Пусть кто-нибудь проверит тайники, посмотрит, годны ли они к использованию.

— А дальше?

— Доберемся до трубы и перекроем ее.

Марголин, сидевший во главе стола, запрокинул голову и уставился в потолок.

— Попросить помощи нетрудно, — повторил он. — Проблема в том, разрешат ли нам попросить.

— Вы шутите? — изумленно вскинулась Каммингс.

Мэри Пэт знала, что сказано это было совершенно серьезно. Хотя заместители Килборна по разведке и агентурной работе не были столь никчемно травоядными, как директор ЦРУ, но должны были хотя бы казаться такими. Президент Килти поставил Килборна на эту должность для того, чтобы высшее руководство ЦРУ гарантированно следовало по линии, избранной новой исполнительной властью, невзирая на последствия для Управления и всего разведывательного сообщества в целом.

— В таком случае, не будем спрашивать разрешения, — просто сказала она.