Том Клэнси - Живым или Мертвым

Однако хорошо, что он все еще не помер. И имеет возможность думать о почетной отставке и даже о мемуарах, если, конечно, Лэнгли когда-нибудь разрешит их опубликовать. Что маловероятно. Ему известно много такого, о чем лучше бы не знать никому, и в свое время сам сделал пару вещей, которых, пожалуй, не следовало делать, но куда деться, если в то время жизнь закинула его именно на эту лошадь? Те, кто сидит за столами в кабинетах Старой штаб-квартиры, редко это понимают, но ведь у них основные проблемы сводятся к тому, что кто-то занял удобное место на стоянке да в кафетерии не оказалось торта с корицей на десерт.

Из окна он видел Вашингтон. Капитолий, мемориал Линкольна, мраморный обелиск в память самого Джорджа и плюс к тому немыслимо уродливые дома, в которых расположились правительственные учреждения.

Для Джона Терренса Кларка это был целый город, состоящий из штабных крыс, нет, даже не крыс, а крысиного г…на. Для них реальность существовала в виде картонных папок, где должно быть подшито в нужном порядке множество бумаг, а если кто-то проливал кровь за то, чтобы все было так, а не иначе, это их крайне мало волновало. Их тут сотни, тысячи. У большинства из них есть жены — или мужья — и дети, но, даже зная это, трудно испытывать к ним что-то, кроме презрения — или, при случае, открытой ненависти. Но они живут в своем мире, а он — в своем. Эти миры могут соприкасаться, но никогда по-настоящему не встречаются.

— Рад, что вернулся, Джон? — спросила Сэнди.

— Пожалуй, что да. — Перемены предстояли тяжелые, но неизбежные. А куда жизнь уведет его отсюда — время покажет.

На следующее утро Кларк свернул направо с аллеи Джорджа Вашингтона, проехал по широкой дуге и миновал ворота с проходной, где вооруженный охранник нашел номер его машины в списке посторонних, имеющих право на въезд. Джону было разрешено поставить машину на стоянке для посетителей, раскинувшейся справа и слева от большого свода главного входа.

— Так, сколько же нам придется ждать, прежде чем они предложат нам заняться поисками новой работы, а, Джон? — спросил Доминго.

— Думаю, минут сорок. Такова уж их вежливость.

После этого умозаключения они вылезли из арендованного «Шеви» и подошли к входной двери, где их встретил незнакомый ОСОБ, то есть офицер службы охраны и безопасности.

— Мистер Кларк, мистер Чавес. Я — Пит Симмонс. Добро пожаловать домой.

— Дом, милый дом… — протянул Джон. — Вы?..

— Безопасность и охрана, жду назначения. Два месяца как с Фермы.

— Кто у вас там был инструктором?

— Макс Дюпон.

— Макс еще не на пенсии? Отличный парень.

— Хороший учитель. Он кое-что рассказывал о вас обоих и показывал учебный фильм, который вы сделали во втором году.

— Помню, как же, — ответил Чавес. — Смешать, но не взбалтывать. — Он хохотнул.

— Доминго, помнишь: «Я не пью мартини»?

— Хотя и не такой красавчик, как Шон Коннери. Симмонс, а что лично вы вынесли из этого фильма?

— Не торопиться с решениями и не ходить посередине улицы. — Вообще-то, эти правила и впрямь можно было назвать основными заповедями полевого агента.

— Так с кем же мы встречаемся? — поинтересовался Кларк.

— С помощником заместителя директора Чарльзом Самнером Олденом. В народе — ПЗДО.

— Политический назначенец?

— Именно так. Гарвардская Школа Кеннеди. Держится, правда, вполне дружелюбно, но иногда мне кажется, что он вовсе не одобряет то, чем мы тут занимаемся.

— Интересно, чем занимаются Эд и Мэри Пэт?

— Эд в отставке, — ответил Симмонс. — Мэри Пэт перешла в НКТЦ. Ох и молоток тетка!

— Ни разу не встречал полевого агента с такими, как у нее, инстинктами, — сказал Кларк. — Все, что она говорит, можно смело закладывать в банк.

— Вот и думай теперь, почему президент Килти не захотел оставить ее и Эда на службе, — добавил Чавес.

«Нет, тут дело нечисто», — думал Кларк.

— Как тут настроение? — спросил он, когда они миновали турникет. Симмонс приложил к пульту карточку, а потом дал знак сидевшему поодаль вооруженному охраннику, который нажал кнопку, чтобы Кларк и Чавес смогли пройти.

— Не самое лучшее. Полно народу толчется в директорате стратегической разведки, ну а из наших — последнего выпуска Фермы — пока что никто не получил назначения.

— А откуда вы сюда попали?

— Был копом. Бостонская городская полиция. Завербовался по «синему набору». Окончил, конечно, не Гарвард, а Бостонский университет. Языкознание.

— И какие же языки?