Джеймс Роллинс - Линия крови

И вот через несколько лет, используя финансовые и технологические ресурсы семьи, Роберт поднял эту планку еще выше. Изначально исследования проходили в рамках другого, более крупного проекта, насчитывающего вот уже несколько десятилетий и ставящего своей целью изучение слияния искусственного механизма и человека для продления жизни последнего — именно эта цель на протяжении веков была путеводной звездой для клана Гантов.

Но исследования с применением технологии киборгов не дали результата. Стало ясно, что они никогда не станут сколько-нибудь пригодным средством для поддержания или продления жизни, особенно с учетом самых обнадеживающих результатов, достигнутых в сфере исследования стволовых клеток. Как раз в это время клан и решил обратить внимание на это новое направление и предпочел макромиру роботов микромир генетики.

Но даже Роберт не имел полного доступа к новейшим разработкам. Ему поручили надзирать над более старым проектом. Сочли, что в исследованиях в сфере нейроробототехники есть потенциал, особенно в плане создания новых видов вооружения. Если крысиные мозги способны управлять летательными средствами, почему бы не придумать нечто более амбициозное в технологии создания оружия будущего?

— Позвольте продемонстрировать вам гексапод, — сказал Филдинг.

Он снял крышку с титанового каркаса «краба», и Роберт увидел внутри переплетение микроэлементов. Филдинг установил «шайбу» с нейронами в центр, в самое сердце конструкции, закрепил и подсоединил все должным образом. Затем отнес устройство в соседнее помещение. Оно было обустроено для тестов на прохождение лабиринтов, но на этот раз задача была поставлена другая. Лабиринт заполнял собой все пространство камеры размером десять на десять и насчитывал пятнадцать уровней туннелей, желобов для спуска и спиралей.

— Сегодня я уже один раз проводил гексапод через этот лабиринт. А теперь смотрите.

Филдинг втолкнул «краба» в нижнее отверстие, опустил дверку и использовал блютус для его активации.

В желобке, что располагался в задней части гексапода, загорелись крохотные зеленые огоньки. Титановые ножки дрогнули, зашевелились, вытянулись.

Роберт приблизился к стеклу, пока что впечатления на него все это не производило.

— Но почему он не…

В этот момент создание унеслось прочь, прыгая на всех шести ножках и стремительно набирая скорость, пока не стало походить на снаряд, отливающий серебристым мерцанием. Оно мчалось по лабиринту с невиданной точностью, ни разу не возвращалось, не делало неверных поворотов. Точно в совершенстве запомнило сложную тропу через лабиринт.

— По моим прикидкам, этот новый мыслящий механизм может сравниться по интеллекту с собакой, — с гордостью произнес Филдинг.

Через полминуты гексапод вынырнул на платформу в верхней части лабиринта, скатился вниз по желобу и остановился.

Роберт усмехнулся.

— Да, впечатляет.

Филдинг тоже заулыбался, польщенный столь редкой для него похвалой. Подошел к двери, отпер ее. Но не успел распахнуть, как гексапод совершил скачок вперед и приземлился на руке ученого на всех своих шести ножках. Острые их кончики впились в плоть. Кровь стала просачиваться сквозь белую ткань комбинезона.

— Мать твою!.. — взвизгнул Филдинг и ударом по кнопке блютус вырубил подачу энергии в гексапод. Однако к столу сразу не вернулся, а начал осторожно выдергивать каждую ножку из руки. — Агрессии у этого новейшего поколения тоже выше крыши, — болезненно морщась, заметил он и кивком указал на окровавленную руку. — Я бы сказал, мы создали некий эквивалент подвижного военного подразделения с мозгами млекопитающего, скоростью и увертливостью ящерицы. И движимо это создание примитивным инстинктом выживания.

— Для оружия на поле боя последняя черта весьма желательна.

— Верно.

— А что касается поля боя, вы вроде бы обещали устроить испытания последней разновидности гексапода в условиях, максимально приближенных к боевым. Именно за этим я сюда и приехал.

— Ну конечно. У меня здесь установлен монитор, передача будет вестись в режиме реального времени. Все готово. Они ждут лишь сигнала.

Роберт последовал за Филдингом, и они подошли к монитору диаметром пятьдесят два дюйма. Экран был поделен на секторы, в каждом из которых запечатлен пейзаж с высоты птичьего полета — поля, холмы и горы, поросшие лесом, тянулись на многие мили.

На квадратике посередине виднелся небольшой бункер из бетонных блоков — он возвышался на лужайке, словно огромный муравейник. Металлическая дверь была закрыта наглухо.