Джеймс Роллинс - Линия крови

В трубке щелкнуло, затем прорезался ворчливый мужской голос:

— Ты еще жива?

Ее муж, Монк, изо всех сил старался, чтобы это прозвучало как шутка, но в голосе его слышался напряг. Он был вовсе не в восторге от задания, которое получила Кэт, но необходимость его понимал.

— Пока что да, — с улыбкой ответила она. — Как раз топаю к клинике.

— Уж ты задашь им перцу!

Улыбка стала еще шире.

— Так и было задумано.

Кэт представила Монка в квартире, как он сидит, держа на коленях одного из малышей. На взгляд большинства женщин, муж был далеко не красавцем, брился наголо, был полноват, хоть и крепок физически. Зато умел рассмешить ее, и еще она ни разу в жизни не встречала мужчины с таким большим и добрым сердцем, который бы искреннее радовался каждому новому пополнению в семье.

— А ты дал Харриет вторую бутылочку? — спросила она.

Последовал тяжкий вздох.

— Да, дорогая. И еще сходил в «Костко» и накупил целую гору памперсов. Ты идешь спасать мир, а я прикрываю тылы.

Своим звонком Кэтрин пыталась сгладить его неудовольствие, но сделала только хуже. И никакая веселая болтовня не спасала.

— Послушай, Монк, я уже почти у клиники. Поцелуй за меня Пенни и Харриет.

— Уже сделано. Ну, и еще один поцелуйчик приберегу до твоего возвращения.

— О, мой рыцарь всегда так галантен, — с сарказмом заметила она. Но получилось как-то вымученно. Он действительно был ее рыцарем… И будет всегда.

Голос Монка прозвучал как-то хрипло:

— Главное, возвращайся целой и невредимой.

— Обещаю.

— Вот так-то лучше. Ловлю тебя на слове.

Кэт выключила телефон, и весь мир кругом показался менее светлым и ярким. Она убрала телефон, и ее на миг пронзило чувство вины.

Что я здесь делаю? Я должна быть дома. Дома!

Однако подумав, какое ей предстоит задание, она испытала приятный, словно электризующий прилив возбуждения. Так бывало с ней на каждом задании. Это ее долг, и она постарается исполнить его как можно лучше. И осознание того, что с семьей все в порядке — а иначе при Монке просто и быть не может, — сразу успокоило ее. Он — ее опора, каменная стена, хоть и находится сейчас в нескольких сотнях миль.

Кэтрин бодрым шагом двинулась вдоль высокой каменной изгороди, прошла в ворота из сварного железа — и очутилась в настоящем оазисе. Прямо от ворот начиналась тропинка; шла она через парк, причудливо вилась среди кустарника с лакированными темно-зелеными листьями, маленьких, весело бьющих из земли фонтанчиков и больших клумб с алыми и бледно-розовыми розами, источающими просто волшебный аромат.

Некто пошел на большие расходы, чтобы клиника выглядела уютно и привлекательно, походила на настоящий райский сад, где просто не могут не сбыться мечты бездетных пар. Неудивительно, что это заведение привлекало знаменитых клиентов со всего мира — в их числе оказалась и дочь президента.

И этот комплекс также принадлежал дочерней компании огромного фамильного предприятия Гантов, которая занималась биотехникой и генной инженерией. Клиника, основанная еще в начале восьмидесятых, стала конечным результатом большинства подобных исследований; в ней клиентам предоставлялись самые инновационные услуги с использованием последних разработок. Мало того, здесь же продолжалась и исследовательская деятельность, привлекавшая ученых из самых разных стран, в том числе даже из Японии. Клиника стала центром изучения бесплодия и стволовых клеток.

На протяжении последних восемнадцати часов Кэт усердно изучала деятельность клиники по документам — начиная со штата и клиентуры и заканчивая последними налоговыми платежами. Она знала об этом заведении практически все, вплоть до того, где они закупают льняное постельное белье и каков средний вес пищевых отходов за день. И чем глубже она погружалась во все эти детали, тем больше росла ее уверенность в том, что причины похищения Аманды кроются где-то здесь, в стенах одного из этих четырех зданий.

И убеждение это было связано вовсе не с тем, что Кэт уже успела узнать, но с тем, чего она еще не знала. Десять лет сбора разведывательных данных со всего мира не прошли даром, у нее выработался нюх на такие вещи. Она чувствовала, когда от нее что-то скрывают. Много раз натыкалась на следы и нити, заводящие, казалось бы, только в тупик, не имевшие никакого смысла, не укладывающиеся в голове. Но худшее начиналось тогда, когда она упиралась лбом в непроницаемую стену корпоративного сговора, где любая деятельность была зашифрована и тайна ее охранялась не хуже, чем на военном уровне. И даже если б могла, Кэт просто боялась пробиться сквозь эту стену. Одной лишь неудачной попытки достаточно, чтобы разворошить улей и насторожить силы, стоящие за всей этой деятельностью клиники.