Джон Коннолли - Создания смерти, создания тьмы

Следующим утром неизвестные навалились на Вэнса в комнате для умывания и влили в него раствор моющего средства, предварительно вставив в рот гаечный ключ, чтобы не закрылся. Отрава выжгла Вэнсу все внутренности, он едва выжил. На всю оставшуюся жизнь он превратился в развалину и по ночам завывал от боли. Все это сделал один мой телефонный звонок, и теперь мне приходится с этим жить.

После освобождения Эйнджел сошелся с Луисом. Не знаю точно, как нашли друг друга эти два одиноких человека, но их союзу уже шесть лет. Эйнджел нуждался в Луисе, и Луису по-своему не меньше был нужен Эйнджел. Но иногда мне казалось, что основной вес в их отношениях лежит на Эйнджеле. В союзе двух мужчин или мужчины и женщины в конечном итоге один из партнеров испытывает более глубокое чувство, и обычно из-за этого ему или ей приходится страдать.

Оказалось, что Эйнджелу с Луисом не удалось выведать у Стейси Байрон ничего существенного. С фасада за домом следили федералы или местные полицейские, но приятели зашли со двора. Блистая улыбкой и осанкой завсегдатая фитнес-клуба, Луис сообщил ей, что они проверяли ее сад. В течение следующего часа разговор шел о ее бывшем муже и о том, как часто Луис тренируется и были ли у него белые женщины. С этого момента Эйнджел начал злиться по-настоящему.

— Она говорит, что не видела его месяца четыре, — рассказывал Луис. — И в последнюю их встречу они не разговаривали долго. Он спросил, как она, как дети и захватил с чердака кое-что из своих старых вещей. У него был пакет с фирменной эмблемой одного из магазинов в Опелоусесе, и теперь федералы перенесли поиски туда.

— Она знает, почему разыскивают ее мужа?

— Нет. Как они ей объяснили, он мог бы им помочь сведениями по каким-то нераскрытым преступлениям. Но она не тупая, и я постарался выведать у нее побольше. Как она говорит, его всегда интересовала медицина, и ему одно время хотелось стать врачом, хотя образования для этого он не имел никакого.

— А ты не спросил, смог бы он, по ее мнению, ее убить?

— Мне и спрашивать не пришлось. Когда они спорили из-за условий развода, он грозился ее прикончить.

— А она запомнила, что он тогда сказал?

— Угу, — кивнул Луис. — Он пообещал содрать шкуру с ее паршивой рожи.

Эйнджел и Луис расстались, не помирившись. Эйнджел удалился в комнату Рейчел, а Луис уселся на балконе, и Новый Орлеан окружил его своими запахами и звуками, но приятными из них были далеко не все.

— Я бы не прочь перекусить, — признался Луис. — А ты как?

Мне казалось, он настроен поговорить, но я еще ни разу не оставался в обществе одного Луиса без Эйнджела.

Надо было проведать, как там Рейчел. В постели ее не было, а в ванной шумела вода. Я негромко постучал.

— Открыто, — ответила она.

Я вошел и увидел ее, прикрывающуюся занавеской.

— Тебе идет, — одобрил я. — В этом сезоне прозрачная пленка — последний писк.

Выглядела она неважно. Сон не освежил ее. Под глазами остались черные круги, и вид у нее был усталый и болезненный. Она улыбнулась вымученной улыбкой.

— Хочешь, пойдем куда-нибудь поедим?

— Мне есть не хочется. Я немного поработаю, а потом проглочу пару таблеток, чтобы поспать хорошенько, без снов.

Я сказал, что мы с Луисом собираемся пойти перекусить, и вернулся к Эйнджелу. Он просматривал набросанные Рейчел заметки.

— Много пустых мест, — кивнул он на листок с моей схемой на стене спальни.

— Некоторые детали надо еще выяснить.

— Ага, например, кто это сделал и почему, — криво усмехнулся Эйнджел.

— Ну, зачем же зацикливаться на мелочах, — в тон ему ответил я. — Как ты, ничего?

Он кивнул.

— Что-то все это, — он махнул рукой на рисунки, развешанные по стене, — начинает на меня действовать.

— Мы с Луисом идем перекусить. Ты с нами?

— Нет, я вам только аппетит испорчу. Луис в твоем распоряжении.

— Большое спасибо, приму к сведению. А ты пока присмотри за Рейчел, хорошо? Ей сегодня не сладко. Я буду напротив.

Мы с Луисом сидели в ресторане «У Феликса» на углу Бербон-стрит и Ибервилл-стрит. Туристы больше жаловали заведение напротив, где в ладьях из французского хлеба подавали красную фасоль и рис с пряностями, либо отправлялись в классический французский ресторан, такой как «Нола». В «Феликсе» кормили попроще, но добротно и сытно.

Луис заказал устриц и ел их с подливкой, запивая пивом, а я выбрал картофель фри, цыпленка и минеральную воду.

— Официант думает, что ты красотка из балета, — заметил Луис, когда я отхлебнул воды. — Если бы в городе был балет, он бы стал выпрашивать у тебя билеты.