Джейсон Дарк - Пять минут ужаса

Она не слышала, как Флора прошептала:

— Дьявол будет нам благодарен и подарит нам долгую жизнь.

Внезапно ее глаза засияли, как будто ей было всего 20 лет…

Передо мной была масса, и лица на ней светились, как бледные призраки.

Я преодолел первый испуг и постарался трезво оценить опасность. Я еще пока стоял на маленьком островке. Наверняка, пройдет некоторое время, пока эта жижа доползет до моих ног. За эти минуты нужно было что-нибудь придумать.

То, что меня ловко провели эти бабы, больше не злило. Просто нужно быть внимательнее. Однако эта масса была настоящим убийцей, об этом свидетельствовало наследство, доставшееся от Доры.

Масса подползла ко мне и уже обтекала по сторонам, не издавая при этом ни звука. Она двигалась в леденящей тишине, и понятие тихой смерти подходило для этого случая как нельзя лучше. Никакого шума, никакого шороха — мои уши не слышали совсем ничего.

Сквозь массу я видел лица мужчин и женщин. Некоторые казались очень широкими, как будто они расплылись, другие, наоборот, были уже, чем полагалось, будто их сжали. Но во всех лицах общим было одно — в их чертах угадывалась мука, а глаза выражали страх. На этих лицах не было ничего, напоминавшего смерть-избавительницу. Все они выражали ужас, пережитый людьми в последние минуты жизни.

Это были молодые люди, не было никого старше 25 лет. Наверное, туристы, отдыхающие, попавшие в руки дьявольской четверки.

А как Рита Уилсон? Она не выходила у меня из головы. Ведь у нее будет не две противницы, как у меня, а целых четыре.

Мне вряд ли удастся перепрыгнуть через массу, но я захотел точно узнать, как она себя ведет и нельзя ли остановить ее освященной серебряной пулей.

Я прицелился наискосок и нажал спусковой крючок.

Эхо от выстрела прокатилось подобно удару бича.

Серебряная пуля ударила в массу, шлепнула по ее поверхности, и ничего не изменилось. Я заметил это уже несколько секунд спустя. Хотя я увидел на поверхности массы выбоину, сквозь которую виднелся серый каменный пол, эта пустота вновь быстро заполнилась, потому что по краям ее масса опять поднялась и сомкнулась.

Проклятье! Это мне совсем не нравилось. У меня в распоряжении был только кинжал и, конечно, мой крест, который с чудовищной силой упирался в мою грудь, сопротивляясь адским силам. Оказалось, что он нагрелся совсем немного. Собственно, масса возникла в аду. Против нее креста должно было хватить. Или, может быть, Асмодею удалось придумать что-нибудь, против чего бессилен и мой крест?

Я этого не знал и размышлял, стоит ли мне двигаться навстречу массе, чтобы попробовать крест на ней. Однако до этого дело не дошло. Случилось совсем другое. Где-то высоко надо мной стало неожиданно светло.

Электричества здесь не было, не было и никаких ламп, значит, свет должен иметь какой-то другой источник.

Я поднял голову и посмотрел на потолок. То, что я увидел, было просто непостижимо. У этого подвала не обычный потолок, а стеклянный.

Я протер глаза и посмотрел снизу вверх на стоящую на стеклянном полу Риту Уилсон. В тот же момент я осознал, что она попала в смертельную ловушку…

Рита очнулась, но никак не могла понять, где находится. Вокруг нее была густая, как чернила, темнота. Можно подумать, что весь мир заполнен черной, как смола, краской.

Она лежала на спине, все тело болело, и голова разламывалась от боли. Когда она ощупала шею, у нее возникло ощущение, что совсем недавно ее за горло держали руки убийцы.

В этот момент Рита все вспомнила. Четырем ведьмам действительно удалось с ней справиться. Точно так же, как с Элен Паркер.

Рита удивилась себе самой, потому, что она вдруг начала мыслить вполне реалистически. Элен не представлялось никакого шанса на спасение, и было ясно, что ей такого шанса не представится тоже. Она находилась в смертельной ловушке, которая еще не совсем захлопнулась, но Рита не видела никакой возможности вырваться из нее. Темнота была ужасна. В ней не могло быть никакого пути ни вперед, ни назад, ни в сторону. Ей приходилось оставаться на месте.

Пролежав так некоторое время, она рывком поднялась и обнаружила, что усилие было для нее чрезмерным. Спину опять обожгло болью. В голове бешено заколотился пульс. Кроме того, осталось удушающее ощущение в горле.

Все это она забыла, когда над ней загорелся яркий свет. Это был не взрыв света, не внезапная ослепляющая вспышка, а, как в кино, — после окончания фильма экран начинает светлеть. Свет то возникал, то исчезал, и, возникая, он прогонял все тени.