Эрик Ластбадер - Шань

— Вам не случалось нести на спине вниз по горному склону полтонны чайных листьев, мистер Дэвис?

— Да, я понимаю, о чем вы говорите, — отозвался Дэвис, продолжая осматривать скакуна.

— Соответственно, мы должны обращаться с этим животным крайне осторожно.

Чжилинь предусмотрительно держался подальше от четвероногого монстра. Ему совершенно не улыбалось оказаться с проломленным черепом, если этой зверюге захочется побрыкаться.

— Лишившись его, Пу умрут от голода или непосильного труда.

— Нет проблем, — ответил Дэвис и поразительно стремительным движением взлетел на скакуна.

Тот тихонько заржал, нервно перебирая ногами. Будь Дэвис чуточку понаблюдательней, он наверняка заметил бы ужас, написанный на лице его спутника. Чжилинь изо всей сил вцепился в перекладину стойла, как человек, который хватается за поручень на корабле, попавшем в шторм.

Дэвис же нагнулся вперед, нежно поглаживая выгнутую дугой шею коня и что-то ласково нашептывая тому на ухо.

Конь застыл на месте. Лишь странная дрожь пробегала по его ногам. Затем Дэвис заставил тронуться его с места способом, совершенно непостижимым для Чжилиня.

Тот с опаской вышел из конюшни вслед за всадником и скакуном. Солнце стояло в зените, и крестьяне по традиции делали перерыв в работе, выжидая, пока жара хоть чуть-чуть спадет. Чжилинь не случайно привел Дэвиса на ферму именно в этот час. Ему никогда не пришло бы в голову отрывать людей от работы, приставая к ним с идиотской просьбой уступить на время их драгоценное животное ради развлечения заморского дьявола.

Дочери крестьянина вышли из дому, чтобы взглянуть на громадного гвай-ло . Они хихикали украдкой, не сводя с него глаз, а одна из них поинтересовалась у Чжилиня, почему чужеземный варвар не сгорает заживо, если его волосы охвачены пламенем.

Чжилинь заворожено наблюдал за тем, как Дэвис пригнулся к холке коня, и тот рванул вперед. Птицы, пронзительно крича, шарахались в разные стороны перед несущимся прямо на них двухголовым чудовищем. Чжилинь увидел белый хвост кролика, в ужасе бежавшего куда глаза глядят, петляя в густой траве.

Вдруг до Чжилиня донесся хохот. Сестры Пу услышали его и притихли. Будда, защити меня, — подумал Чжилинь. — Этот варвар смеется.

Долго еще после этого восторженные крики Росса Дэвиса звенели в воздухе, и их гулкое эхо гуляло вдоль склонов Жиньюнь Шаня, слыхом не слыхавших прежде ничего подобного.

Через некоторое время Дэвис вернулся. Он заставил коня трусить медленной рысью, что, как он объяснил Чжилиню позднее, имело существенное значение: животному надо было отойти после бешеной скачки.

Раскрасневшийся, широко улыбающийся Дэвис спрыгнул на землю и промолвил:

— Теперь ваша очередь.

Чжилинь почувствовал, как у него похолодело внутри.

— Что?

— Неужели вы думаете, будто я позабыл о нашем уговоре, Ши тон ши? Я обещал вас научить ездить верхом, если вы станете моим учителем тай цзы.

И это моя награда за праведную жизнь? — тоскливо подумал Чжилинь.

— Пожалуй, мы подзадержались здесь слишком долго, — сказал он. — Может быть, в другой раз?

— Ерунда! — Дэвис похлопал коня по спине. — Это очень просто. Давайте я помогу вам. С вашим ростом нелегко взобраться на него. — Он сцепил пальцы рук и слегка пригнулся. — Наступайте сюда, не бойтесь. Ну же! Вы даже не представляете себе, какое это удовольствие.

— Не знаю, мистер Дэвис. Эта затея представлялась мне более привлекательной в Чунцине.

— Понимаю, — ответил Дэвис.

Он запрыгнул на скакуна и наклонился в сторону. Даже не успев понять, что произошло, Чжилинь очутился на коне за спиной американца.

— Просто обхватите меня руками за пояс, Ши тон ши, — обратился к нему Дэвис и пришпорил коня каблуками.

О, Будда! Это невозможно! — промелькнуло в смятенном мозгу Чжилиня. Для него, как и для всех китайцев, подобный физический контакт на глазах у других, являлся чем-то не только необдуманным, но даже неприемлемым.

Когда конь взял с места в карьер, Чжилинь чуть было не слетел на землю, скользнув назад по потной спине лошади. В отчаянии он пытался усидеть, но, взглянув вниз, понял, что, упав с такой высоты, неминуемо расшибется. Тогда, обхватив руками поясницу варвара, он закрыл глаза и стал молиться, чтобы никто из его предков не проснулся в этот момент и не стал свидетелем его унижения.

Стремительный напор ветра бил ему в лицо, трепал волосы. В его ушах отдавался громкий стук копыт. Он ощущал под собой горячую плоть, согласованную работу мышц, сухожилий и костей.